Юлия Юшкова-Борисова - Расслабьтесь, у вас рак!

И еще пара маленький историй…

Моя свекровь Вера Ивановна очень тяжело переживала смерть мужа, моего свекра, которая наступила так внезапно для нее и для всех нас. Рак желудка был обнаружен только на четвертой стадии. Мы узнали о нем за месяц до смерти свекра.

Она горевала так сильно, что хотела уйти вслед за ним и все время говорила о том, что вот-вот уйдет, чем пугала сыновей и внуков. Приезжать к ней стало тягостно, и я поняла, что если дело пойдет так и дальше, то она отравит свои последние годы не только себе, но и всем окружающим.

Когда она очередной раз завела разговор о том, что смерть не за горами, я спокойно и твердо сказала ей: «Хочешь умереть — умирай! Но умри как порядочная женщина! Вымой дом, разбери вещи, выкинь и раздари ненужное. Просмотри и приведи в порядок все бумаги. Закончи все свои дела. Вот когда все сделаешь — ложись и умирай. А сейчас прекрати отравлять нам жизнь ожиданием твоей кончины. Не тащи никого с собой в могилу».

Она помолчала и ушла в другую комнату.

И через пару недель все резко изменилось к лучшему! Мы нашли ей хорошие лекарства и витамины, и она прожила еще семь лет и умерла только в результате чрезмерно радикального лечения ее сосудистых проблем, которое не вынес ее престарелый восьмидесятилетний организм. Если бы не напористость врача, может быть, она была бы жива по сей день.

Похожий разговор у меня был с моим отцом, когда он лежал с сепсисом, явившимся осложнением после инфаркта, что бывает довольно часто, и о чем лечащие его врачи забыли и не могли поставить диагноз. Он медленно угасал и готовился к смерти. Было невероятно душевно больно говорить с ним об этом. Я пришла навестить его и он, по сути, прощаясь со мной, сказал, что прожил достаточно долго и сделал уже многое в своей жизни и, может быть, уже пришла его пора уходить. Но я сказала, что бабушка ушла в восемьдесят семь, а ему еще далеко до этой цифры. Он задумался. Потом посмотрел на меня внимательно и спросил: «А что, я еще не дожил?». Я ответила, что нет, и что он еще не все сделал в своей жизни. Он как-то размяк, расправился внутренне, и его лицо осветила легкая-легкая улыбка. «Так значит, еще поживу?», — как будто спрашивая у меня разрешения, переспросил он. Я ответила четким и ясным «да».

Выйдя из его палаты, я пошла к его врачу. На меня нашло то самое спокойствие, о котором я уже писала. Я стала задавать врачу вопросы о его лечении. Врач нервничала, переживала и перечисляла все его проблемы и все анализы, которые уже были сделаны. А я спрашивала, что еще можно сделать…

Может быть, она почитала справочник. Потому что на следующий день они сделали анализ крови на посев, поймали зеленящий стрептококк и стали лечить сепсис. Отец выжил и жил еще десять лет. И безумно много полезного сделал за это время.

…

Не торопитесь. Во многом решение жить или умирать, все равно останется за вами. Только живите и умирайте как порядочные люди. Доделывайте дела, прощайтесь с родными, проговаривайте и документируйте имущественные вопросы. И не тяните никого вслед за собой… Оставьте их жить и решать, как им жить их жизнь и когда им ее закончить.

«Хочу сказать, что если у кого, не дай бог, так случится, никогда не надо опускать руки. Надо быть при людях, на людях, общение большое. Ведь у нас всякое бывает. У женщин мужики такие бывают, что не знаешь, что скажет. Может человек словом убить. Всегда надо держать себя в руках — это самое первое правило».

(Материалы ФГ, Ульяновск, 2012)

«У меня вообще-то активная жизненная позиция. Может быть, за счет этого я как-то держусь. У меня есть приятельница, которая в прошлом году перенесла операцию. Она мне благодарна. Я ее поддерживаю постоянно. Она говорит: „Как с тобой поговорю, сразу лучше становится“, а так она все время умирает. Я ей говорю: „Ну, тогда ложись, руки складывай“, — и начинаю ее успокаивать».

(Материалы ФГ, Н. Новгород, 2012)

«Каждый может подписать себе смертный приговор только сам. Как вы себя поставите!»

(Материалы ФГ, Н. Новгород, 2012)

Похоже, что нам радоваться…

Не удивляйтесь. Но число больных увеличивается, в том числе, и благодаря раннему выявлению заболевания с помощью высокотехнологичного оборудования. И дальнейшее распространение высокоточных приборов должно приводить к еще большему увеличению числа больных, за счет более раннего выявления болезни.

То есть, может быть, растет не заболеваемость, а «выявляемость» !

Хорошее лечение, качественно проведенные операции, поддерживающая терапия и реабилитация после операции также увеличивают продолжительность жизни онкологических больных. И, самое главное, хорошее лечение всех распространенных заболеваний продлевает жизнь в целом, одновременно тем самым увеличивая возможность возникновения рака. Поэтому онкологических больных будет все больше и больше… Мне тоже очень грустно, но я считаю, что должна вам это сказать.

«…моей двоюродной сестре 83 года. Она сейчас умирает, у нее рак груди неоперабельный. Тяжело сейчас, самый тяжелый период пошел…»

(Материалы ФГ, Ульяновск, 2012)

«…по поводу свекрови… Сделали ей химиотерапию. Она у меня уже в возрасте, тяжело ей далось. Она очень сильно похудела, сильно сдала. А потом ей сделали операцию, правую грудь ей удалили. Сейчас она носит протез. У нее правая рука практически не работает, но все-таки она держится молодцом, справляется. Еще и дача у нее, и с внуками она. Очень надеюсь, что она проживет как можно дольше».

(Материалы ФГ, Ульяновск, 2012, свекрови около 80 лет).

Сможем ли мы радоваться этому? Нет.

Тогда что нам делать? Ну, тогда хотя бы расслабиться и перестать горевать по этому поводу. Строить новые корпуса онкодиспансеров и вводить новое оборудование.

Да, скорее всего, каждый новый прибор будет увеличивать количество выявленных случаев заболевания, тем самым увеличивать общее количество больных. Да, их будет все больше. Но надо стойко держаться, и когда-то их число начнет снижаться, потому что все случаи будут выявляться на ранних стадиях, которые легче лечить и которые больше поддаются полному излечению. А еще потому, что люди под влиянием цифр заболеваемости все-таки начнут заботиться о себе всерьез, и заболевших станет меньше. Они перестанут рассчитывать, что об их здоровье позаботится государство, медицинские учреждения и врачи. Люди поймут, что врачи не могут заботиться о соблюдении ими диеты, отказе от вредных привычек, о создании полезных привычек и вообще быть тренерами их жизни. Как бы ни был хорош ваш участковый врач, есть вареную спаржу, если она вам полезна, придется вам самим.