Александр Куделин - Гипноз. Практическое руководство

Таким образом, ограничив подвижность человека, вы направляете его внимание на его собственные переживания, т. е. перекидываете мостик для создания и усиления транса. Это может быть сделано разными способами, один из которых — ограничить движения человека. Например:

«Вам нет необходимости двигаться… и нет необходимости разговаривать… И неважно, что позади меня… и неважно, что слева… и неважно, что справа… а важны ваши внутренние ощущения…».

Произнесенные в настоятельной и сосредоточивающей манере, такие высказывания могут затормозить движения, тем самым нарушая автоматическое поддержание сознательных процессов. Этот метод особенно полезен, когда человек ведет непрерывный внутренний диалог и фактически погружен в постоянные, сознательные рассуждения, пытаясь объяснить свои ощущения рационально, что практически исключает возникновение транса.

Прерывание сигналов доступа

Другие движения, которые иногда полезно прерывать,

— это сигналы доступа, описанные ранее. Например, если человек постоянно смотрит вниз и вправо (ему доступны только кинестетические переживания) или вверх и вправо (постоянно конструирует быстро меняющиеся зрительные образы), то погружаться в транс он будет с трудом. Как уже отмечалось, сигналы доступа говорят о запуске сознательных когнитивных стратегий. Таким образом, подобные стратегии могут делать невозможным непосредственное самоисследование в трансе, а их прерывание может помочь в развитии транса.

Существует много способов прерывать сигналы доступа: дотрагиваясь до человека (например, до его руки или колена), легким взмахом руки (например, как будто вы хотите пригладить волосы), резкими движениями или внезапными звуками, такими как хлопок или покашливание; глазные сигналы доступа хорошо прерывать, попросив человека смотреть в определенную точку (как правило, взгляд направлен в противоположную сторону). Таким образом ваше поведение прерывает приоритетный сигнал доступа и создает легкое состояние неуверенности, которое вы можете немедленно утилизировать.

Кроме ограничения двигательных проявлений у клиента, так же можно ограничивать и свои собственные движения. Если вы будете сидеть совершенно неподвижно, многозначительно смотреть на человека немигающими глазами, свободно дышать и т. д., то лишь очень немногие будут способны продолжать говорить, ерзать или размахивать руками. Таким образом, двигательное торможение у гипнотизера часто позволяет успокоить человека, в то же время делая возможным доступ к переживаниям, пригодным для терапевтического использования.

Эти приемы. — весьма эффективный способ преодолеть сознательное сопротивление и получить доступ к переживаниям, важным для терапии. Конечно, прежде чем клиенты позволят себе испытать такие личные и эмоциональные ощущения, необходимо установить с ними взаимоотношения доверия.

Подводя итоги, скажем, что ограничение движений человека и/или гипнотизера может быть эффективно использовано в качестве приема прерывания как с целью наведения гипноза, так и для гипнотерапии. Этот метод обычно дает наибольший эффект в сочетании с другими.

Наведение рукопожатием

Классический пример — это прерванное рукопожатие. Рукопожатие, как и приветствие, — это автоматическая программа, и оно (рукопожатие) является таким же стереотипом поведения, как и многое другое. Прерывание стереотипов (или, как его еще называют, разрыв шаблона) происходит на пике стереотипа, в его середине, но у шаблона не бывает середины, и поэтому человек, у которого прервали стереотип поведения, на некоторое время приходит в замешательство. Если вы протянете кому-либо руку для рукопожатия, и после того как человек ответно протянет вам свою руку, а вы, своей левой рукой охватив его запястье, немного приподнимете его руку, то он на некоторое время оказывается без программы, потому что за этим нет никакого следующего шага. Очень редко можно встретить человека, который переходил от середины рукопожатия к чему-то другому. Поэтому, если протянуть человеку свою руку для рукопожатия, а другой рукой перехватить его двинувшуюся для рукопожатия руку, то человек попадает в состояние замешательства, которое у разных людей может длиться от 10 секунд до 10 минут (такой момент иногда называют «моментом рычага»). Рукопожатие имело для нас середину, когда нам было 3–4 года и мы обучались сложной моторной программе — рукопожатию со взрослым. Когда-то это поведение имело для нас части, точно так же, как хождение имело части в определенный момент жизни человека, но после многократного их прокручивания они стали автоматическими и бессознательными.

Когда появится момент рычага, вам остается только вставить надлежащее внушение, которому человек, как правило, следует. В момент, когда такая автоматическая реакция разрывается, человек остро нуждается в каком-либо поступке и все, что вы ему предложите сделать, он сделает без критического осмысления. Например: «Дайте вашей руке медленно опуститься, но не быстрее, чем вы впадете в глубокий транс…».

Разрыв шаблонов (прерывание стереотипа поведения) имеет много применений. Эту реакцию вызывает все неожиданное. Прерывая стереотип, вы ставите человека в необычное положение, когда у него происходит некоторое явление транса, например, в данном случае это может быть каталепсия. Таким образом, разрыв шаблона означает, что вы находите в поведении человека какой-то стереотип, а затем прерываете его посередине. У людей нет программы перехода из середины переживания к чему-то другому. Ваша задача — составить эту программу.

Неудивительно, что Эриксон использовал рукопожатие как основу для одного из его самых новаторских и эффективных приемов наведения. Интересное применение этот прием нашел в Южной Америке, когда Эриксон, плохо говоривший по-испански, читал лекции и демонстрировал гипноз группам медиков. Чтобы обойти этот языковой барьер, он демонстрировал на отобранных субъектах различные «пантомимические наведения». Вот как он описывал использование наведения рукопожатием при работе с одной клиенткой:

«Ее ввели через боковую дверь и поставили передо мной. Мы молча смотрели друг на друга; потом, как я уже много раз делал до этого с участниками семинаров в США, отбирая перед началом семинара, а значит, до того, как они познакомились со мной, тех, кого считаю «хорошо восприимчивыми» субъектами, я быстро подошел к ней и с улыбкой протянул ей правую руку; она протянула свою. Я медленно пожал ей руку, глядя ей прямо в глаза, как и она — мне, и медленно перестал улыбаться. Отпуская ее руку, я сделал это определенным необычным образом, выпуская ее из своей руки понемногу и слегка нажимая на нее то большим пальцем, то мизинцем, то безымянным, все это — неуверенно, неровно, как будто колеблясь и так мягко убирая свою руку, чтобы она не почувствовала, когда именно я ее уберу и до какой части ее руки дотронусь в последний раз. Одновременно я медленно изменил фокусировку своего взгляда, дав ей минимальный, но ощутимый сигнал, что смотрю не на нее, а сквозь ее глаза куда-то вдаль. Ее зрачки медленно расширились, и тогда я мягко отпустил ее руку совсем, оставив ее висеть в воздухе в положении каталепсии. Легкое давление на ее запястье, направленное вверх, заставило ее руку немного подняться. Затем каталепсия была продемонстрирована и на другой руке. Все это время она смотрела, не моргая… Я медленно закрыл глаза, и она тоже».