Виктор Кандыба - Эстрадный гипноз. Чудеса на сцене

Подобно тому, как камешек, брошенный в волнующееся море, не оставляет после себя никакого следа, ибо след его тотчас же сглаживается волнами бушующего моря, точно так же и идея, зароненная в бодрствующий мозг, часто не запечатлевается в нем только потому, что быстро смывается другими потоками психической жизни; но подобно тому, как камешек, брошенный в спокойное море, оставляет после себя заметный след, точно так же и идея, зароненная в состоянии полного покоя мозга, в состоянии гипнотического сна, прививается легко, ибо никакие иные мысли не мешают ей укрепиться в сознании. Вот почему к гипнозу и прибегают в тех случаях, когда желают при помощи внушения сильнее воздействовать на психику, когда желают, чтобы внушаемая идея встретила как можно меньше сопротивления в мозгу.

Посредством внушения в гипнозе можно вызывать самые разнообразные явления: параличи, сведения, потерю чувствительности, галлюцинации, органические расстройства и прочее. Можно заставлять гипнотика видеть, не видеть, слышать, не слышать, обонять, не обонять. Прикладывая к коже частицы бумажек, карт, марок и прочее, под видом нарывного пластыря, можно иногда вызывать образование красноты или пузыря на соответственном месте. Бурри и Буро, начертав однажды на предплечье больного матроса его имя при помощи тупого предмета (зонда), внушают ему: «начертанные линии начнут кровоточить у тебя, имя твое выступит на руке кровавыми буквами». И действительно: на месте проведения зондом появились красные возвышенные линии, и на них выступили капельки крови.

Все подобного рода явления, с виду как бы невероятные, находят себе объяснение в том обстоятельстве, что в гипнозе все высшие задерживающие влияния головного мозга подавлены, а потому всякая вложенная в сознание идея получает гораздо большее напряжение и, ничем не сдерживаемая, с большей силой стремится проецироваться наружу, т. е. перейти в соответствующее действие. Поднося, например, загипнотизированному стакан воды под видом рвотного, мы вызываем у него представление о рвоте. Такое представление в бодрственном состоянии заглохло бы в мозгу и не перешло быв соответствующее действие, но у загипнотизированного, не встречая сопротивления, оно быстро достигает высшего напряжения. Это напряжение передается соответствующим клеткам рвотного центра, заложенного в головном мозгу, от последних импульс сообщается по нервам периферическому аппарату, т. е. желудку, и в результате получается рвота. Нечто подобное мы встречаем иногда и помимо гипноза у лиц, которые в силу своих психических особенностей не могут в надлежащей мере подавлять тех или иных возникших в их мозгу представлений; так, например, есть люди, которые уже при одном взгляде на что-нибудь отвратительное, неприятное не в состоянии удержаться от рвоты; есть лица, которые даже при одной мысли о невозможности опорожнить кишечник при тех условиях, в которые они попадают, чувствуют позыв на низ.

Особенно странными и непонятными, на первый взгляд, представляются нам такие удивительные явления в гипнозе, как, например, образование по внушению красноты, пузыря и ожогов на теле… Но дело тотчас же разъясняется, если мы вспомним, что нечто подобное, только, конечно, в более слабой степени, встречается и помимо гипноза. Есть, например, лица, которые испытывают сильный прилив крови к лицу при одной только мысли о возможности покраснеть. По существу, это явление мало отличается от предыдущего: и там, и здесь — дело о влиянии нашей мысли на кровеносную систему, разница лишь в степени. А у субъектов с сильно развитым воображением и большой впечатлительностью, как, например, у истеричных, дело, действительно, может дойти до образования отеков и даже язв на теле под влиянием одного воображения. Случаи эти хорошо известны всем врачам-невропатологам.

Так объясняются внушенные явления в гипнозе.

Но каждому ли человеку можно внушить какие угодно явления?

Каждого ли человека можно заставить сделать все, что желает гипнотизер? Нет, далеко не каждого. В этом отношении один человек не похож на другого. Одному можно внушить паралич, галлюцинации, но нельзя внушить образование нарыва или ожога на теле; другому можно внушить и образование нарыва, но нельзя внушить поступков, противных его нравственной личности. Пределы внушаемости в гипнозе для разных людей различны и зависят от индивидуальности данного лица, от природной или приобретенной устойчивости его мозговых центров. Человек, у которого менее устойчивы двигательные центры, легче поддается внушению двигательных актов, параличей и т. д., человек с менее устойчивыми центрами зрительных образов легко поддается внушению галлюцинаций, наконец, человек со слабо развитыми центрами нравственных представлений легко подчинится внушению поступков, противных принципам нравственности. Чем сильнее у индивидуума развиты моральные принципы, тем с большим трудом они могут быть поколеблемы, тем труднее внушить ему деяния, противные его нравственной личности, как, например, убийство, воровство и т. п.

От внушений, делаемых во время гипноза, нужно отличать так называемые послегипнотические внушения, т. е. внушения, исполнение которых совершается или тотчас после пробуждения, или спустя некоторое время после того. Вот примеры подобного рода внушений (Беллин). Гипнотику внушают: «Когда вы проснетесь, вы увидите меня одетым в красный плащ, с двумя козлиными рогами на голове, просыпайтесь». Гипнотик просыпается, раскрывает глаза и, глядя на гипнотизера, вдруг хохочет. «Чему высмеетесь?» — «Да, ведь, вы весь красный и с рогами, посмотрите на себя, какой вы смешной.». Профессор Бони внушил однажды усыпленной им девушке, что через полгода, на Новый год, она его увидит: он придет к ней, поздравит ее с Новым годом, а затем исчезнет. Пришел Новый год. В 10 ч. утра девушка слышит стук в дверь и после слова «войдите» — увидела Бони, который, в действительности, был в другом городе.

В период времени между гипнозом и исполнением внушения гипнотик обыкновенно ничего не знает о внушенной мысли. Идея является внезапно, вдруг, в условленный день и час. Иногда, впрочем, она является несколько раньше назначенного срока: гипнотик чувствует, что к такому-то времени он должен то-то сделать. Появившись, мысль принимает характер непреодолимого влечения, «гвоздем» сидит в голове. Однажды в клинике мне пришлось внушить одной больной, что в назначенный срок она должна передать мне свой носовой платок. Лишь только в условленный час являюсь к ней, больная начинает сильно волноваться, порывисто ищет что-то в карманах, под подушкой, шарит но углам и, не находя ничего (платка, действительно, не оказалось), взволнованно говорит, что она непременно должна что-то передать мне, но что именно — не помнит. Лишь только был принесен платок, больная порывисто схватывает его обеими руками и передает мне со словами: «Ну, наконец-то, слава Богу, я успокоилась — вот это то, что мне непременно нужно было сделать».