Петр Анохин - Проблемы лечебного голодания. Клинико-экспериментальные исследования

Наблюдение 2. Больной Д-ко, 29 лет, радиотехник, инвалид II группы, находился на лечении в психиатрической клинике Ростовского мединститута с 14/Х 1965 года по 6/III 1966 года с диагнозом: шизофрения, галлюцинаторно-параноидная форма.

Анамнез. До болезни общительный. Окончил 7 классов и авиатехникум, успешно работал. Психическое заболевание началось в 1958 году с бреда преследования, отравления, отказа от пищи. В стационаре лечили инсулиновыми шоками. После работал электриком, но стал малообщительным, пассивным. Через год наступило обострение, возникло кататоно-параноидное состояние с вербальным галлюцинозом. Около 4 лет находился в психиатрическом отделении в состоянии ступора с отказом от еды. Не держал белья, был неопрятен в постели. Получал аминазин, инсулин, сульфазин, но безуспешно. Весной. 1964 года после лечения стелазином состояние улучшилось. Был выписан в удовлетворительном состоянии, но с эмоционально-волевым дефектом. Дома продолжал принимать стелазин. Осенью 1964 года в связи с прекращением этого лечения наступило обострение; появился синдром Кандинского и вербальный галлюциноз. Получал стелазин, состояние улучшилось, но изменения личности стали более выраженными. В сентябре 1965 года прекратилось поддерживающее лечение стелазином и состояние стало ухудшаться; снова появились бредовые идеи преследования, отравления, усилились галлюцинации, отказ от пищи. Госпитализирован в психиатрическую клинику.

Соматическое и неврологическое состояние, данные лабораторных исследований без особенностей.

Психическое состояние. Ориентирован правильно. В отделении ни с кем не общается, не обращает внимания па окружающих. Неряшлив, большую часть времени лежит в постели, смотрит в пространство, иногда появляется улыбка. Отказывается от еды, сопротивляется кормлению.

Жалоб не предъявляет. Эмоционально снижен, неадекватен. Постоянно слышит женский голос, который «подчиняет его своей воле», подсказывает, овладевает всеми его мыслями и думает за него, запрещает есть, комментирует все, что происходит вокруг, бранит его. На его тело действуют лучами, которые вызывают чувство жара в голове, неприятные ощущения в теле, боли в сердце, непроизвольное выговаривание слов. Твердо убежден, что лечение не поможет. Мышление растекаемое, с резонерством.

Количество эозинофилов перед лечением было в пределах нормы и колебалось от 189 до 220 клеток. Изменения их в утренние часы были несущественными, средний уровень составлял в двух определениях 207 и 208 клеток. С первых дней голодания больной крайне отрицательно отнесся к лечению. Испытывал чувство голода, усилились галлюцинации и идеи воздействия. Просил отменить лечение; заявлял, что умрет. Количество эозинофилов резко снизилось: средний уровень — 56 клеток. Во время голодания (6—14 дни) сохранялся вербальный галлюциноз, продолжал настаивать на питании, боясь, что испортит здоровье, но попыток нарушить режим не было. Количество эозинофилов возросло до 187 клеток. На 15—20 дни голодания стала нарастать подавленность, ипохондричность. Плачущим голосом говорил, что у него испорчено здоровье, что все кончено. С 18 дня исчезли галлюцинации и бред. Количество эозинофилов снизилось до 140 клеток.

В первые дни питания подавленность уменьшилась. Ел охотно. Галлюцинаций и бреда не обнаруживалось. Количество эозинофилов повысилось до 174 клеток. Через 6 дней питания и до конца восстановительного периода нарастало депрессивно-ипохондрическое состояние, появилась заторможенность. Количество эозинофилов постепенно снижалось: во второй период питания — 148, в третий — 104 клетки. Спустя 5 дней после завершения восстановительного периода появились бредовые идеи отравления, воздействия. Назначено лечение аминазином, затем стелазином. Состояние улучшилось. Количество эозинофилов стало увеличиваться: средний уровень составлял 119—181. В процессе всего периода лечения изменение количества эозинофилов в утренние часы было незначительным, менялся только их средний уровень (см. рис. 3).

В этом наблюдении обнаруживается до некоторой степени параллелизм между психическим состоянием, реакцией на голодание и средним уровнем эозинофилов в утренние часы. Наступающее обострение в восстановительном периоде сопровождалось снижением эозинофилов. Применение нейролептиков позволило добиться значительного улучшения в психическом состоянии, одновременно возросло и количество эозинофилов.

Среди 34 больных с I и II типами эозинофильных реакций на голодание такой параллелизм наблюдался в 15 случаях. Повышение количества эозинофилов в период обострения было отмечено у 2 больных параноидной формой шизофрении в дефектной стадии. У остальных четкого соответствия не обнаружено, изменение клинической картины было выражено нерезко.

Иная картина имела место у 19 больных с III и IV типами эозинофильных реакций на голодание. Обострение совпало с эозинопенией у 5 больных и с эозинофилией также у 5. Последние характеризовались затяжным течением (параноидной формой шизофрении) и парадоксальными реакциями на голодание и питание.

Во всех наблюдениях, как правило, повышение уровня эозинофилов после лечения сочеталось с улучшением психического состояния. Низкий эозинофильный уровень после лечения наблюдался при нестойкой и неглубокой ремиссии и при отсутствии терапевтического эффекта. Назначение нейролептиков всегда вызывало увеличение количества эозинофильных клеток.

1. Ардаматский Н. А., Легкун А. М., Лихванцев В. А., Милославский Я. М., Шолохова Г. И. Сб. научн. тр. Рязанск. мед. ин-та, 1960, т. 12, вып. 2, с. 87.

2. Бакман С. М. Изменение содержания эозинофилов в крови как показатель «реакции напряжения». Дисс. канд., Ленинград—Таллин, 1961.

3. Гарина Е. Г., Карлинский В. М. Лаборат. дело, 1963, № 5, 34.

4. Николаев Ю. С. В кн.: Тр. НИИ психиатрии МЗ РСФСР. М.„ 1963, т. 39, 7.

5. Орловская Д. Д. Материалы по изучению функции коры надпочечников у больных шизофренией. Канд. дисс., М., 1957.

6. Пулатов А. Т. Функция коры надпочечников при хирургических вмешательствах. Л., 1965.

7. Тибилова А. У. Функциональное состояние коры надпочечников прн шизофрении и шизофреноподобных состояниях и некоторые вопросы терапии. Дисс. канд., Л., 1959.

8. Шапиро Ю. Л. В кн.: Тр. НИИ психиатрии МЗ РСФСР, М., 1963, 166.

9. Эскин И. А., Видавская Г. М. Пробл. эндокринол. и гор-монотер., 1956, № 1, '82.

10. Арpel W., Hansen К. Dtsch. Arch. f. Klin. Med., 1952, Bd. 199, N. 5-6, 530.

11. Fry W. A. H. A. Arch, of Neur. and Psychiat., 1953, v. 70, N. 5,

12. Landau I., F e 1 d m a n S. Acta endocrinol., 1954, v. 15, N 1, 53.

13. Levy F., Conge G. Compt. rend. Soc. biol., 1953, v. 147, 586.

14. Rud F. Acta psychiat. et neur. Supp. 40, 1947, I.