Маршалл Голдсмит - Ты способна на большее. 12 привычек, которые мешают женщинам сделать карьеру

Приняв решение, вы подходите к сотруднице или приятельнице и говорите что-то незамысловатое вроде: «Я стараюсь справиться со своей рассеянностью, чтобы в каждый момент времени концентрироваться на чем-то одном. Не подскажешь, что могло бы помочь? Какие-нибудь упражнения, которые оказались полезны тебе самой?»

Возможно, в ответ вы услышите что-то типа: «Да. Встречи, по мне, частенько отвлекают: слишком много всего происходит. Поэтому я стараюсь записывать лишь то, что мне может оказаться интересно со временем, и концентрирую внимание только на этом. Почему бы и тебе не попробовать?»

Ваше дело, попросив собеседницу высказать мнение, просто слушать, что вам говорят. Не нужно никакого другого отклика, кроме вежливого «спасибо тебе». Никаких комментариев, возражений или выражения согласия. Никаких «отличная идея, прямо завтра утром и попробую». И уж конечно, никакого «в моем случае это ни за что не поможет, потому что…». Вы просто запрашиваете мнение.

Что хорошо с упреждающей связью – не нужно особенно выбирать, кого спрашивать. Вы не просите, чтобы собеседница сделала замечание или раскритиковала вас. Вы не нанимаете тренера-наставника и не ждете, что кто-то возьмет на себя ответственность за изменение ваших поведенческих привычек. Потому что, когда человек не делает себя уязвимым или привлекающим к себе внимание, ему нет нужды выбирать того, кому он полностью доверяет, или того, кто желает ему только добра. В конце концов, вы всего лишь спрашиваете совета.

Поскольку нет ничего страшного в том, чтобы попросить об упреждающей связи, вы можете, не стесняясь, обратиться ко многим и услышать массу предложений. Это здорово, и чем больше – тем лучше: вы же не обязаны принимать какое-то одно. Притом между делом вы даете людям знать, чтó пытаетесь сделать, как стараетесь измениться к лучшему. Это повышает вероятность того, что окружающие заметят происходящие с вами позитивные перемены. Таким образом, упреждающая связь может послужить и своего рода рекламой.

Наконец, еще одно преимущество упреждающей связи: она куда менее стрессовая, чем обратная. В отличие от замечаний, в советах нет ничего личного. Известно, что большинство из нас сжимается от ужаса, услышав: «Могу я высказать свои замечания?» Психологически мы тут же занимаем оборону, чтобы защищаться от атаки. Но надо быть совсем уж тепличным растением, чтобы сжиматься от ужаса, услышав кое-какие предложения касательно того, как вы можете справиться с каким-то из вызовов в будущем.

В общем, если снисходительность к самой себе для вас проблема, попробуйте прибегнуть к упреждающей связи. Это одно из многих упражнений, способных помочь вам перестать корить себя.

Еще одна мощная техника до смешного проста. Она состоит в том, чтобы научиться говорить: «Ну что ж». В таких, например, случаях: «Ну что ж, я действительно напутала», «Ну что ж, я несовершенна», «Ну что ж, кто-то меня не так понял».

«Ну что ж» свидетельствует о принятии себя, о том, что вы признаёте: вы всего лишь человек и, как обычный человек, иногда допускаете ошибки. Эти слова – прямая противоположность «О боже, как я могла такое сделать?», «Как меня только угораздило это ляпнуть?», «Что он должен обо мне подумать?», «Ну и балда же я!», «Неужели я так и не научусь?».

«Ну что ж» – это еще и сигнал о том, что вы готовы двигаться дальше, что вы не погрязли в сожалениях. Вы признаёте свою ошибку и переключаете внимание на то, что с этим делать дальше.

«Ну что ж» – изящная привычка, которую Салли переняла у Маршалла в процессе работы над этой книгой; не упражнение, которое Голдсмит делает со своими клиентами или участниками семинаров, а правило, которому сам он следует изо дня в день.

Работая с Маршаллом, Салли слышала эти слова частенько. «Ну что ж, я пропустил звонок, ради которого должен был находиться здесь». Или: «Ну что ж, я позабыл, как зовут того парня». Опыт был исключительно полезный: она нередко с трудом прощала себе обычные ошибки, которых занятой человек не совершать не может.

Салли не просто бывала чересчур строга к себе: она была склонна возвращаться к совершенным промахам годами. Как насчет того случая, когда я забыла спросить клиентку о свадьбе ее дочери, о которой она только и говорила последние четыре года? Или когда я, выступая перед аудиторией, была уверена, что передо мной сидят менеджеры по кадрам, а на самом деле слушательницы были специалистами по коммуникациям? А когда я, испытывая обезвоживание после длительного путешествия, предстала на ответственном семинаре не в лучшей форме? Как можно было настолько всё испортить? Что со мной не так?

Поскольку привычка была очень давней, Салли не замечала скрытого влияния «ну что ж» – пока как-то ранним утром не сложилась одна из тех ситуаций, которые обычно вгоняли ее в ступор.

Не было еще и семи, когда по электронной почте она получила письмо от редактора своей статьи, опубликованной в онлайн-версии журнала накануне вечером. Дело было вот в чем: через пять минут после публикации редактор получил от героя интервью e-mail: Салли перепутала место его рождения.

Она уже готова была, по обыкновению, заняться самобичеванием. Я десятки лет пишу статьи и книги, как можно было такое перепутать? Я потеряю доверие журнала и никогда больше не получу заказ на большой биографический очерк. А тот парень, о котором я писала, будет считать меня совершенно непрофессиональной. Это катастрофа!

Однако уже через пару минут Салли перестала себя накручивать: нужные слова сами пришли на ум. Ну что ж! Ну что ж, я перепутала. Ну что ж, это была непреднамеренная ошибка. И да – в печатной версии материал не вышел, так что всё еще можно исправить.

Она связалась с героем заметки, быстро уточнила сведения и отправила их редактору. Десятью минутами позже свершилась важная перемена. Да, она допустила ошибку. Но это всего лишь сбой, а вовсе не катастрофа.

Ну что ж!

До конца недели Салли повторяла «ну что ж» как мантру. Она набрала эти три слова крупным шрифтом, распечатала и повесила у себя над столом. А потом поделилась открытием с мужем. Барт художник, а значит, весьма чувствителен к мнению окружающих и потому склонен зацикливаться на мелочах, с которыми, как он полагает, мог бы справиться лучше, – такой подход отличает его от большинства мужчин, с кем доводилось работать Салли: те казались куда менее склонными портить себе жизнь самобичеванием.

Барту идея понравилась. И следующим утром, войдя в его домашний кабинет, чтобы взять телефон, Салли обнаружила большую напоминалку, прикрепленную к пробковой доске над рабочим столом. Огромными буквами муж написал: НУ ЧТО Ж.