Джеймс Холл - Юнгианское толкование сновидений. Практическое руководство.

Второй подход заключается в том, что сам сон является сообщением, посланным от богов, и служит прежде всего предсказанием, оракулом, то есть обладает гадательными свойствами. Подобная точка зрения имела свой расцвет в античности и была постепенно оставлена лишь в эпоху Ренессанса, в период появления естественных наук. Здесь центральным является идея о том, что сновидения представляют зашифрованное сообщение, требующее своей расшифровки. На этой основе появились многочисленные толкователи сновидений, составлявшие, в свою очередь, разнообразные лексиконы сновидений или своеобразные «сонники» на базе коллективной символической интерпретации. Наиболее известной книгой этого периода является «Онирокритика» Артемидора из Эфеса (о которой упоминает Д. Холл в своем предисловии к русскому изданию).

Третий и последний подход — современный. Здесь на первый план в толковании сновидений выходит индивидуальный аспект. Каждый сон и каждый мотив сновидения или его символ связываются с индивидуальной памятью, жизнью, семейной историей, и сознательная ситуация, практически, не зависит от коллективных черт, которые, разумеется, также должны приниматься во внимание. В данном случае один и тот же мотив сновидения может иметь совершенно иное значение для одного человека в отличие от другого. В этом варианте толкования сновидения разброс возможных значений зависит от специфики личностного мира, эмпирического опыта сновидца, слишком огромного и безграничного, чтобы так или иначе загнать его в прокрустово ложе какого-либо сонника или подобия «словаря».

В аналитической психологии Карла Густава Юнга сновидения, как элемент психической жизни, занимают одно из ключевых мест. Об этом неоднократно заявлял и сам Юнг, достаточно посмотреть его автобиографию, в которой важность сновидений подчеркивается постоянно на протяжении всей книги. В ней и в других работах Юнг указывал, что в каждый кризисный момент его жизни тот или иной сон (или видение) снабжал его существенными данными для последующих решений. Хотя полномасштабной «законченной теории» сновидений Юнг не оставил, — о чем писал и сам [30] С.G. Jung. Letters, 1957. vol. 2, p. 293. — тем не менее его взгляды на толкование сновидений представляют, в сущности, определенную теорию, — по крайней мере, в смысле организованного понятийного набора, основанного на обширном клиническом материале. Он много работал над установлением ряда базисных допущений, которые можно свести к четырем главным: сны 1) выражают бессознательные процессы и структуры личностные и архетипические; 2) содержат смысл, который может быть расшифрован, если установлен сам контекст сновидений; 3) обнаруживают компенсаторный процесс в бессознательном; 4) показывают целевую тенденцию, направленность в сторону психической индивидуации.

В противоположность Фрейду, твердо считавшему все сновидения «осуществлением желаний», Юнг в своем подходе был крайне осторожен и в выборе изначальной предпосылки. Свои взгляды на психологическую природу сновидений Юнг развивал на протяжении всей творческой жизни. В течение многих лет он самолично анализировал порядка 2000 снов ежегодно.

Согласно Юнгу, сновидения представляют собой независимые, спонтанные проявления бессознательного; фрагменты непроизвольной психической активности достаточно осознаваемые, чтобы быть воспроизведенными в бодрствующем состоянии. Юнг определял сон как «спонтанное автопортретное исполнение в символической форме, изображение действительной ситуации, совершающейся в бессознательном » [31] Cw 8, par. 505 . Что касается связи сновидения с сознанием, то Юнг рассматривал ее как преимущественно компенсаторную.

В свое время Фрейд отметил, что сновидения есть «королевская дорога» к бессознательному. (Через семьдесят лет известный американский аналитик-постюнгианец Джеймс Хилман уточнит, что это «дорога с двусторонним движением»). В процессе толкования сновидений и Фрейд, и Юнг использовали прием ассоциации, но Юнг впоследствии варьировал свою практику в соответствии со своими открытиями в сфере комплекса, поскольку он рассматривал сновидения как комментарии личностных комплексов. К технике ассоциации он прибавил амплификацию из мифа, истории и другого культурного материала. Это позволило ему обеспечить более широкий контекст в интерпретации образной ткани сновидения и давало возможность изучать как скрытые, так и манифестные содержания.

Сон в аналитической психологии рассматривается как выражение текущих психических состояний, «дневной» психики, описанной символическим языком «самой» природы. Понимание сновидений в этом смысле становится мощным средством в росте сознания человека. Рассматривая сновидение вне рамок психофизиологической объяснительной модели, можно сказать, что оно есть символ. На современном языке мы могли бы добавить, что оно имеет сигнальную природу, свидетельствует о чем-то. В аналитической психологии понятие «символ» имеет дополнительное значение. Мы знаем, например, что слово или изображение что-то обозначают. Но они могут быть еще и символичны, если подразумевают нечто большее, чем их очевидное и непосредственное значение. Символ не просто знак, выступающий как определенный известный смысл, который можно выразить другим образом. К пониманию символа можно попытаться приблизиться, используя метод аналогии, который позволяет вывести неизвестное значение к порогу восприятия, точке видимости смысла. В аналитической психологии расшифровка сновидения осуществляется путем так называемой амплификации. Амплификация дословно переводится как «расширение» и «распространение» и в нашем случае определяется как уточнение и прояснение отдельных образов сновидения с помощью прямых ассоциаций. Какие ассоциации вызывает у вас этот образ, с чем он у вас связан в жизни? — такой вопрос обычен в анализе. Метод постепенного приближения интерпретируемого символа к искомой смысловой точке представлен двумя аспектами: личностной и общей амплификацией. В личностной амплификации уточняются специфические для пациента наименования, знаки, образы, сновидения. Ассоциации являются спонтанными чувствами, мыслями или воспоминаниями, приходящими на ум по поводу каждого элемента сновидения. Более или менее полный набор таких ассоциаций обеспечивает личностный контекст и часто ведет к разгадке значимого смысла. Общая амплификация строится психотерапевтом на основе его собственного знания, и ее логика разворачивается в соответствии с мифологическими, фольклорными, религиозными, этническими и другими мотивами коллективного сознания. Общая амплификация обеспечивает коллективные архетипические ассоциации составляющими сновидение элементами и образами. Здесь в первую очередь требуется знание психотерапевтом коллективной и объективной психики. В случае если сновидение содержит архетипический образ или тему, аналитик демонстрирует это, представляя соответствующую образную структуру из мифологии, легенды, сказки или фольклора. Общая амплификация восстанавливает, собственно, коллективный контекст сновидения, дающий возможность взглянуть на сон как на явление, имеющее отношение не только к личной психологической проблеме, но также относящееся и к общей коллективной проблеме, свойственной целостному человеческому опыту. Архетипическая тема, вскрытая анализом, может отражать особенности переживаемого обществом исторического момента или содержать сведения, предсказывающие возможное будущее социального организма как целого. В процессе общей амплификации пациент знакомится с коллективной или объективной психикой и в то же время помогает своему эго отделиться от объективной психики. Пока индивид переживает свои проблемы, и в частности сны, как относящиеся только к его личной психике, он сохраняет свое эго отождествленным во многих чертах с объективной коллективной психикой и несет бремя коллективной вины и ответственности в отстраненном, обезличенном виде. В той степени, в какой коллективная вина и ответственность переживаются как личные, парализуется способность к совершению действий, эту вину и ответственность вызывающих. К примеру, охранник нацистских или сталинских лагерей, осознав личную ответственность за совершаемое им, уже не смог бы столь усердно нести свою службу. Но идентификация с психикой коллективной позволяет ему действовать в меру обязанностей и сил, не оставляя какого-либо психического осадка или напряжения.