Мария-Луиза Франц - “Золотой осел Апулея

Религия — это всеобъемлющий опыт, который включает в себя примитивный, аффективный и инстинктивный аспекты человека, она не должна интересовать нас только выше пояса. В то время в этих европейских религиях потерянный эмоциональный элемент стал проецироваться в основном на Египет, а затем на эфиопов. В античной литературе (начиная с Геродота) мы читаем об эфиопах, поклонявшихся солнцу, что они были самыми набожными и у них была самая сильная религия. Позже это проецируется на индийских брахманов, поскольку греки, благодаря завоеваниям Александра Македонского, вошли в контакт с индейцами и были поражены достоверностью и полнотой их религии.

Эта проекция выжила в эпоху Возрождения. Например, Джордано Бруно пишет, что древние египтяне были единственными действительно благочестивыми и религиозными людьми. Та же проекция работает и здесь, в нашей истории, потому что именно египетский жрец знает правду и раскрывает её. Он появляется лишь временно и снова исчезает из истории.

История Телифрона в таком случае будет вторым сном. Если сравнивать с Сократом, бесстрастным утонченным философом, который полностью попадает во власть ведьмы, здесь молодой человек становится жертвой колдовства, но лишь отчасти: Сократ был убит, а Телифрон лишь изуродован. Таким образом, можно заметить крошечное улучшение «снов» Луция.

Когда Луций просыпается после пьянства, за ним приходят стражники, и он вспоминает, что убил трех человек накануне вечером. Поэтому он боится, что ему пришел конец, и он вспоминает, что ему говорили, что люди, гуляющие по ночам на улицах, богаты и влиятельны. Поэтому он считает, что у него не будет шансов. Дело рассматривается в суде, Луций обвинен и защищает себя, но когда дело доходит до решающего момента, и он, в слезах, думает, что с ним кончено, все разражаются гомерическим хохотом. Тогда вдовы убитых приходят, плача и требуя возмездия, и просят, чтобы убийца открыл трупы убитых. Когда Луций вынужден сделать это, он обнаруживает, что это не человеческие тела, но надутые пузыри, продырявленные в разных местах. Он зарезал пузыри из козьих шкур для переноски воды. Для толпы это была хорошая шутка, все это было устроено в честь великого бога Риса, но у Луция отказало чувство юмора и он не может присоединиться к веселью.

Позже Фотис приходит к нему в комнату и объясняет, что именно произошло и как она стала причиной всех его проблем, но все это благодаря хозяйке, Памфиле. Памфила, по её словам, была влюблена в молодого человека, которого она хотела соблазнить, и для того, чтобы приворожить его, она поручила Фотис пойти к парикмахеру и достать немного его волос. Не успела Фотис выйти из парикмахерской, как парикмахер увидел её, а так как её и Памфилу обвиняли в колдовстве, он побежал за ней и отнял волосы, которые удалось достать. Фотис испугалась, зная, что её побьют. По дороге домой она увидела человека, стригущего надутые мешки для воды из козьих шкур, а так как шерсть была желтоватая, такого же цвета, как волосы, она взяла её для своей хозяйки. С этой шерстью и другими ингредиентами и сладостями, Памфила произнесла такое заклинание, что «те тела, чьи волосы горят в огне, получат человеческий облик, и будут чувствовать, и слышать, и идти, и ощущать запах своих волос» [41] Cf. Apuleius, The Golden Ass, book III, xviii, p. 127. пришли и постучали в двери вместо беотийца, сгорающие от страсти, как должен был сгорать молодой человек. Это и были шкуры, которые убил Луций. Фотис просит Луция простить её.

В голову приходит аналогия с Дон Кихотом, который боролся с ветряными мельницами с истинным героизмом. Здесь также человек борется с галлюцинацией с преувеличенной силой и эмоциями, не сознавая реальную опасность, которая подкрадывается со спины. Это опять имеет отношение к извращению инстинктивных функций из-за комплекса матери. Такой человек скажет, что все старухи — ведьмы, и будет следить, чтобы не попасть в ловушку пожирающей матери, но в конце концов окажется, что он женился на самой ведьминской ведьме и не заметил этого. Это и есть то, что медленно подкрадывается сзади. Это трагедия извращенных инстинктов, поскольку неправильное функционирование чувств заставляет его полюбить не тот объект. Если спросить такого мужчину, чем более всего привлекает его возлюбленная, он обычно говорит, что она обладает «огромной теплотой», что обычно означает, что она хороша в постели. У него нет способности различения, и он путает физическую страсть с чувством. Именно поэтому трагедия должна идти своим чередом. Нет смысла проповедовать против этого, потому что причина лежит слишком глубоко. Мужчины с таким отрицательным комплексом матери часто вовлечены в борьбу с какой-нибудь интеллектуально представляемой опасностью, философскими или идеологическими противниками, будь то коммунисты или иезуиты. Такая борьба — это теневая проекция, поскольку они не видят собственной тени, которая находится в тисках проблемы матери. Как пример этого показан потешный иск против Луция. Здесь он был в честь бога смеха. Я не смогла выяснить, действительно ли подобные празднества проводили в других городах. Это, вероятно, весенний праздник, имеющий отношение к плодородию полей. В Афинах светские дамы встречались и рассказывали друг другу самые скабрезные истории, который должны были повысить плодородие человека и поля.

Среди юнгианцев мы считаем, что там, где нет чувства юмора, такие случаи серьезны. Особенно в случае тяжелого психоза полезно, когда можно заставить пациента смеяться над собой и не воспринимать себя слишком серьезно. Если вы можете помочь человеку, одержимому аффектом, шуткой, которая позволяет ему увидеть, как он смешон, это даст ему вспышку объективности, так как хоть секунду он может посмотреть на себя объективно, снаружи, так сказать. Я бы даже сказала, что в такой момент проявляется Самость [42] Трансперсональное ядро личности. . Эго всегда пытается поступать «правильно», но иногда оно ведет себя как клоун, закатывающий себя в ковер, который он пытается разложить. Если вы может видеть ваше собственное эго-клоуна и как невероятно смешны вы для кого-то еще, в этот момент вы находитесь в объективном центре себя, и есть ощущение связи с архетипом Самости. Но в целом мы теряем чувство юмора в тот момент, когда затронут комплекс, и мы становимся драматичными и серьезными, неспособными увидеть наши проблемы реалистично. Однако, как и все психологические факторы, все может быть наоборот. Тогда мы имеем дело с отрицательным богом смеха, когда смех, как в данном случае с Луцием, имеет разрушительный эффект. Если у кого-то повреждена функция чувства, он не воспринимает себя серьезно. Он интеллектуально играет со своей собственной жизнью и не видит себя как очень важного. Некоторые современные интеллектуалы настолько отравлены статистическим мышлением, что они убеждены, что они не имеют значения, они просто случайно существуют, есть миллионы таких, как они. Такие люди приходят на анализ и рассказывают свои трагические истории жизни самым обыденным образом. Один человек даже сказал мне: «Но вы же слышите такие истории каждый день». Он считал, что его трагедия не повлияет на меня, и предполагал, что я хотела бы иметь дело с этим только интеллектуально. Он не хотел, чтобы я была потрясена его трагедией и не оценил, когда я отнеслась к его жизни серьезно, потому что тогда и он должен бы отнестись к ней серьезно. И потому люди в таких случаях шутят и смеются над собой. Это то, что происходит здесь с Луцием, если мы примем смеющихся людей как часть его самого. Он страдает от интеллектуальной ирония, с которым он может держаться подальше от всех чувственных реакций. Таким образом, тень может подкрасться к нему сзади.