Мария-Луиза Франц - “Золотой осел Апулея

Я познакомилась с двумя братьями: один — очень успешный бизнесмен, который был слишком заперт в футляр и который потерял смысл жизни, свои чувства и инстинктивные реакции. Тем самым он был вынужден приползти ко мне на четвереньках, из-за ужасных компульсивных симптомов, которые были настолько плохи, что у него не было выбора. Позже я встретила его брата, который представлял собой точно такой же случай, хотя и не в такой степени. Но, опять же, в футляре. Он был полностью съеден персоной и был элегантен и успешен. Он принюхивался некоторое время, но плохих симптомов не было. Он был просто в целом недоволен, и он был не настолько погружен в свою профессию. Через несколько часов он получил благодаря анализу достаточно, чтобы понять, что будет нелегко, если он пойдет дальше. Тогда он сказал, что придет еще раз, если плохо себя почувствует, и позже прислал сообщение, что у него все в порядке. Его же брат был вынужден прийти из-за своими симптомов, и он пошел куда-то и избавился от них. Однажды он спросил меня, нужно ли полностью взять в руки все эти проблемы тени для того, чтобы попасть куда-нибудь. Было ли это действительно необходимо? И он упомянул о своем брате. Я сказала ему, что он мог бы благодарить Бога на коленях, что у него были эти симптомы, так как иначе и у его брата были бы такие же.

Это означает, что стремление к индивидуализации так же сильно, как симптом. В одном брате желание было сильнее, в то время как другой ушел, оставаясь относительно бессознательным и подстраиваясь под ситуации. Он был здоровее, в каком-то смысле, а в другом смысле, при взгляде с более глубокого уровня, менее здоров. Младший брат был принужден к реализации, так как его стремление было сильнее. Медика шокирует взгляд на это с такой точки зрения. Юнг иногда говорил о неврозе как о благословении, так как за болезнью стоит желание выйти на новый уровень, и, возможно, это просто потому, что наш вид, человек, еще во многом находится в состоянии мутации. Мы знаем, что мозг увеличивается, а мы все еще развиваемся, относительно быстро, так, что изменения можно увидеть статистически в течение нескольких поколений.

Если человек ведет себя как животное, без добавления специфически человеческих ингредиентов, он ведет себя инстинктивно неправильно, поскольку он не проживает свою реальную человеческую модель поведения, которая является странной смесью: животное, которое должно размышлять!

В древности, превращение в осла несло очень конкретный смысл. Осёл интерпретировался не как символ, а как вид аллегории непотребства. Превращение Луция, таким образом, несет смысл: то, как он вел себя с Фотис, было поведением осла. Осёл также животное, который принадлежит почитателям Диониса, и поэтому связанное с дионисийским экстазом, сексуальностью и пьянством.

Более очевидно (и у Апулея, конечно, сознательно) показана другая связь, или символика: осёл в египетской религии является символом бога Сета, который убил Осириса [44] Cf. Hopfner, Griechisch-ägyptischer Offenbarungszauber , vol. 1, pp. 235ff. . В мифе об Осирисе, Сет попросил Осириса, когда они были на празднике, улечься в гроб, как своего рода шутку или узнать размер гроба, и когда он сделал это, Сет быстро закрыл крышку, залил её свинцом и бросил в море. Сет представлен в иероглифическом тексте, как животное со странной ушастой головой. Не известно, идет ли речь именно об осле, но, конечно, в эллинистические времена это было интерпретировано как изображение осла.

Сет олицетворяет в Египте принципы убийства, лжи, жестокости, зла par excellence, противоположность бога-человека Осириса. То, что Апулей думал об этой связи сознательно, показано в конце, в сцене его искупления, когда Исида говорит ослу-Луцию: «Покинь этот образ осла, животного, которое я всегда ненавидела». Этим она намекает на осла, как на животное Сета, которого Исида, естественно, ненавидела.

В Библии осёл имеет другое значение, если вспомнить об ослице, через которую Бог говорил с Валаамом, давая ему руководство, или об осле, на котором сидел Христос. В христианской символике, Таким образом, осёл приобрел несколько иное значение.

Во время Апулея он был в сущности связан с Богом Ветхого Завета, Яхве. Об этом времени говорит рисунок студента колледжа, который, издеваясь над своими товарищами, нарисовал образ распятого Иисуса как человека с ослиной головой. Очевидно, что студент, по антисемитским мотивам, хотел таким образом поиздеваться над своими еврейскими соучениками.

Поклонение ослу было оскорблением для евреев и ранних христиан, которые принадлежали в то время к одному и тому же обществу: христиане рассматривались как иудейская секта. Таким образом, осёл получил иное значение, который затем было выбрано в средние века, когда он имел вполне положительное значение и очень часто представлял собой форму старого Бога, терпеливого животного, животного, несущего на себе христианство, символа всех тех духовных процессов, описанных в Ветхом Завете, которые, скрытым образом, привели к христианству. Даже то, что рождение Христа в Вифлееме наблюдали вол и осёл, было интерпретировано так, что осёл представлял Бога Ветхого Завета, а бык — Бога Нового Завета. Это уже дальнейшее развитие темы, но даже в то время осёл был по существу связан с евреями и христианами, которые считались почитателями осла. Если мы знаем, например, что Христос многими идентифицировался с Дионисом, мы можем видеть ментальную связь. Осёл — это животное Диониса, и таким образом и Христа. Образ Христа было не очень точным: многие отождествляли его со всеми молодыми спасителями, такими, как Аттис, Таммуз, Адонис, которые доминировали в мистериальных культах того времени. В астрологии, осёл приписывался Сатурну и рассматривался как имеющий качества этой планеты, в астрологическом смысле этого слова, что означало ведомость, подавление творчества, отчаяние, тяжесть, страдания, лишение свободы, беспомощность и дегуманизацию.

Эти усиления иллюстрируют психологические проекции на осла в то время, а именно странную, сложную смесь, с которой мы сейчас так хорошо знакомы в лечении неврозов, творческой депрессии и ведомости. В некоторых случаях депрессии можно обнаружить, что за запором, хромотой, головными болями и постоянным плохим настроением скрыто огромное желание или порыв, и человек достаточно умный понимает, что прожить его не сможет. Человек убежден, что желание, или воля к власти, или сексуальное влечение, или любое другое сильное инстинктивное влечение не может быть реализовано, поэтому оно подавляется через уступки и так становится ядром глубокой депрессии в бессознательном. Вот почему, когда вы выводите людей из такого состояния, они поначалу превращаются в голодных львов, которые хотят все пожрать; депрессия была только компенсацией или механизмом подавления, потому что они не могли справиться с огромным порывом. То же самое относится и к реальному творчеству, который также обладает аспектом нарушения желаний эго. Оно привлекает все силы души для своих собственных целей, так что в сознании остается только глубокая меланхолия, которая затем обычно излечивает себя огромным творческим порывом. Этот механизм был известен уже в Средние века и в эпоху Возрождения. В теория о меланхолии Марсилио Фичино можно найти описание точно таких же проблем. Фичино сам страдал от очень тяжелых депрессий, и потому называл себя ребенком Сатурна, и точно описывал те состояния депрессии, пустоты, abaissement du niveau mental и вялость, которые у него всегда предшествовали большой творческой фазе. Это также можно сказать и о художнике Альбрехте Дюрере. Дотворческие депрессии, если их правильно понимать, на самом деле полезны, потому что они ведут людей в изоляцию, в собственные глубины и в интроверсию, и потому привносят благоприятные условия, в которых творческая идея могут возникнуть из бессознательного.