Сергей Белорусов - Прорываясь к сути страдания

И что то подобное было у нас, вспоминай, когда бояре после благоустройства детей расходились по разным монастырям, более не видя друг друг друга, как родители преподобного Сергия — Кирилл и Мария.

И сейчас у тебя период стать грихастхой. То есть обеспечивать себя и тех, за которых ты решаешься быть ответственным. Стать человеком в прагме жизни. Так, чтобы 8 часов на упорный труд, 8 часов на то что ты хочешь — это либо духовность, либо досуг, и последние 8 часов на тупой сон. Вот тебе послушание на ближайшие десять лет.

СТРАННИК: А вот еще я слышал, что некоторые, у кого что то не выходит идут в монастырь…

СПУТНИК: Ересь и чушь. Все на свете состоит из мотивов «сделать ОТ» и «сделать ДЛЯ». Те. кто идет в послушание — от — надменны от свое слабости и лени. Те, же, кто отваживаются ДЛя — от чего то отрекаются.

Отречься может либо святой, либо душевнобольной. На святого — не тянешь, увы, а в шизофреники я тебя пока записывать не буду. Итак, чтобы от чего-ТО ОТРЕЧЬСЯ, ПОПРОБУЙ ИМЕТЬ ЭТО ЧТО-ТО.

Христос во сколько начал проповедовать? В 30 лет? Отлично. К этому времени. надо полагать, Он стал отличным плотником. Сделай так, чтобы ты был в чем то реально отличным.

СТРАННИК: А можно мне медитировать?

СПУТНИК: В свободное от становления себя время. А становление себя состоит в интер-формации. Ой, прости, незнакомое тебе слово. Это тезис моего учителя, священника и психотерапевта Адриана ван Каама — «Становление себя происходит через взаимодействие с другими».

СТРАННИК — Не понял… Но созвучно…

СПУТНИК — Стать Собой можно лишь перерастая себя. У нас, православных, существует присловье — «Христианин не спасается в одиночку». То есть сохранит и приумножить себя в Вечности, как бы ты ее не понимал, невозможно в изоляции. Итак, задание. Погружаться в И-нет для поиса духовных истин ты можешь ровна на треть времени, что реально взаимодействуешь с другими.

СТРАННИК: Вроде вы все правильно говорите. А почему я такой? Я болен или нет?

СПУТНИК: И да и нет. Твой диагноз — «Интровертированное расстройство личности». Скажем так. Я рекомендую тебе несколько лекарств, которые позволят тебе интегрироваться внутренне, ля того, чтобы уверенно и вдохновенно совершать выход «извне». Итак программа. Првый месяц: устроиться на работу. Третий месяц — почувствовать себя обеспечивающим материально себя. Шестой месяц — включит в этот круг обеспечения тех, кто дорог бе сейчас или ту, которую ты полюбишь потом, что неизбежно при выполнении этой программы. А перед Новым Годом жду появления с рапортом об успехах. Или, заложим тебя с мамой в психушку… Хочешь?

СТРАННИК: — Ой нет, мне близко все что Вы сказали. Я уже знаю, что буду делать…

СПУТНИК: Если это не сработает то парадигма «шизик/аскетик» у этого пациента станет очевидной. Ждем августа? Мама успокоена и согласна.

СТРАНННИЦА, дама, 55 лет направлена от кардиолога. Жалобы просты: сжимает в левой половине груди, да так, что порой перехватывает дыхание, при этом абсолютная мышечная скованность, вызывающая тревожное бессилие.

СПУТНИК: Тааак…, понял, а в руках ногах ничего не чувствуете?

СПУТНИЦА: Так как же, как иголочками покалывает, потом немеет, потом как словно обездвижет всю, потом отпустит, а потом голова кружится, хоть с ног вались, но чувствую — нет, не свалюсь, доползу…

СПУТНИК: Страшно?

СТРАННИЦА: Ну пару раз как это началось три недели назад конечно тревогой всю накрывало. а потом ничего, чувствую — живу, ну притерпелось, не помру… И кардиолог сказал — это не сердце. И таблеточку ф*****пама дал, все и прошло. И к вам направил. Вообще, я такой, заводной была… Несмотря на пьяного отца, умела я убежать от него. И первый муж бил, так я терпеть не стала, через год ушла. А с работой хорошо, да, вполне до сих пор, к своим 60ти справляюсь. Ну, сторож я, в гаражах, до этого бизнес-леди была, на рынках торговала, все прибыток. Я вообще, жизнерадостна, умела, ну, заводила что ли…

А тут вот с собакой беда случилась, парализовало ее, ноги отнялись, так с тех пор я почувствовала что и у меня что то в груди отнимается, немощь какая то…

Не, брата два мои от паленой водки померли, ну нормально, ну поплакала, муж когда отошел, тоже сначала, на год словно в застыла, месячные даже прекратились, грандаксином отпаивалась, а потом подумала, ну, хорошо, теперь свободна, теперь по кино и музеям ходить буду и никакой приятель мне не нужен, ну освободилась… Да, и в Третьяковке была в этом году, а в кино так раз в месяц.

Привыкла я к той собаке. Жалко умертвлять, а как приехали те ветеринары — так меня заковало всю — чувствую — вдохнуть не могу и сердце: турук-тук-тук… А как ваш кардиолог таблеточку дал, так и отпустило. К вам вот направил.

СПУТНИК: Ну Вы все поняли, матушка. Вы просто такая женщина 19го века, из высоких салонов дворяночка, даром, что сейчас сторожем працюваете… Атак — художественная натура, как те бырышки — как что — сразу хлоп в обморок. И те антидепрессанты, что вам неврологи назначали (СИОЗС) Вы, это, бросайте. Простой русский ф****пам по восьмушке таблетки да т*****жен по половинке на ночку для вегетостабилизации — через десять дней в порядке будете, да про все забудете, про собачку то, то я вам точно говорю…

СТРАННИЦА: Да еще лекарств не выписали вы, так я знаю, что быстро в норму приду. То ли вы со мной поговорили, то ли у меня так всегда? Типа дурочка я, что у меня все телом реагирует?

СПУТНИК: Типа — да, матушка… :-)

СТРАННИЦА: И славно. От вас как здоровая вышла. Может и не пить ниччего? Так справлюсь?

СПУТНИК: Да нет, попринимайте… Мелочишка это, типа витаминов. Недельку. для укрепления эффекта.

СТРАННИЦА: Ну хорошо, ну уж я вам подарочек тогда принесу… Знаю, что хорошо будет… :-)

СТРАННИК — полноватая дама-менеджер под 50: — Да, мы как то с вами встречались один раз года три назад. Тогда говорили про мои отношения с мужем. Встреча помогла — я стала более решительной и теперь я одна. Что хорошо и комфортно. Но. Тогда я не сказало что уже лет десять я одержима одним страхом — это паническая боязнь длинного эскалатора в метро. Просто тогда я увидела, как по эскалатору идущему вверх скатывался вниз очевидно пьяный. Кажется, он даже и финишировал без повреждений. Но с тех пор всякий раз, едучи вверх я выбираю местечко, чтобы впереди и позади меня на ступеньке кто то стоял — для страховки. И все равно прин7имаю позу бегуна — склоняюсь вниз, не гляжу на стены, а лишь считаю, сколько еще осталось, судорожно сжимая поручень. Выхожу с сердцебиением и чувством — «ну все позади». И часто избегаю длинных эскалаторов, зачастую удлиняя себе пеший путь или пользуясь наземным транспортом.