Ричард Бендлер - Большая энциклопедия НЛП. Структура магии [litres]

Клиент: Я боюсь.

Психотерапевт: Чего?

Клиент: Людей.

На этом этапе психотерапевт может либо, опираясь на свою интуицию, выбрать один из нескольких способов дальнейших действий, либо руководствоваться нашей метамоделью. Один из явных способов, позволяющих определить, какие части вербального выражения (и представляемой им модели) требуют прояснения, состоит в том, чтобы устроить проверку на наличие в этом выражении именных аргументов, не имеющих референтного индекса. Здесь психотерапевт снова имеет три возможности: 1) согласиться с нечеткой моделью; 2) задать вопрос, ответ на который потребует от клиента сделать свою модель более четкой; 3) догадаться самому, какой могла бы быть более четкая модель. Последствия того или иного выбора психотерапевта в данном случае аналогичны тем, которые мы описали в ситуации с восстановлением частей, отсутствующих в модели. Если психотерапевт предпочитает задать вопрос о недостающем референтном индексе, он просто уточняет:

Кто конкретно (пугает вас)?

Если же, с другой стороны, психотерапевт интуитивно понимает, на что конкретно ссылается именное словосочетание без референтного индекса, он может предпочесть собственную догадку. В этом случае можно прибегнуть к той же мере предосторожности против нарушения целостности клиента, что и в предыдущем случае.

Клиент. Я боюсь.

Психотерапевт. Чего?

Клиент. Людей.

Психотерапевт решает высказать догадку о том, кто конкретно пугает его клиента. Рекомендуемые нами меры предосторожности состоят в том, что психотерапевт просит клиента произнести поверхностную структуру, в которой содержится догадка психотерапевта.

Психотерапевт. Я хочу, чтобы вы попытались произнести вслед за мной и понять, чувствуете ли вы, что это вам подходит: «Мой отец пугает меня».

Клиент повторяет эту поверхностную структуру, которая содержит в себе догадки или интерпретации психотерапевта, и определяет, совпадает ли она с его моделью. Во всех случаях реакция психотерапевта – сомнение в обобщении клиента, предложение связать это обобщение с конкретным опытом – заключается в том, что он требует от клиента сообщить ему референтный индекс. Таким образом, следующий шаг, который делает психотерапевт в процессе понимания модели клиента, состоит в том, чтобы поставить под вопрос именные аргументы, не имеющие референтного индекса.

Слово «люди» не определяет конкретного индивида или группу индивидов в модели клиента. Здесь возможны два варианта: либо клиент сообщает психотерапевту референтный индекс, отсутствовавший в данном вербальном выражении, но имеющийся в его модели, так что психотерапевт получает более отчетливое представление о модели клиента, либо референтного индекса нет и в самой модели клиента. Если эта часть модели также недостаточно четкая, вопрос психотерапевта дает клиенту возможность прояснить для себя собственную модель и еще более активно вовлечься в процесс изменения.

Отметим, что клиент может предложить целое множество ответов вроде: «люди, которые ненавидят меня», «люди, которых я всегда считал своими друзьями», «все, кого я знаю», «некоторые из моих родственников». Ни в одном из них нет референтных индексов – все это интенсиональные, а не экстенсиональные описания его личного опыта. [23] Различие между интенсиональным и экстенсиональным заимствовано нами из логики. В экстенсиональном определении множества члены этого множества задаются списками (то есть перечислением) этих членов. В интенсиональном определении множества конкретизация членов этого множества осуществляется заданием правила или процедуры, позволяющей рассортировать мир на члены и не члены рассматриваемого множества. Например, множество всех людей ростом выше шести футов, проживающих в городке Озона, штат Техас, можно задать экстенсионально, с помощью списка людей, которые действительно проживают в Озоне, Техас, и рост которых действительно превышает шесть футов, или интенсионально, с помощью процедуры, например: а) пойти в адресное бюро города Озона, Техас; б) взять каждого человека, вошедшего в список жителей Озоны, и проверить, не превышает ли его рост длины двух приставленных друг к другу линеек, каждая из которых имеет длину в один ярд. Интересные рассуждения по поводу этого различия имеются в первой главе книги А. Кожибски (Korzybski, 1933). Отметим, что, в общем, множество, задаваемое экстенсионально, имеет референтные индексы, а множество, задаваемое интенсионально, – не имеет. Они представляют собой обобщения, которые по-прежнему не связаны с опытом клиента. Психотерапевт продолжает работу с этими формулировками, задавая клиенту вопрос:

Кто конкретно?

до тех пор, пока тот не предложит вербального выражения с референтным индексом. В конце концов клиент отвечает:

Мой отец пугает меня.

Цель данного требования психотерапевта – получить доступ к репрезентации полной глубинной структуры, такой, которая содержит только слова и словосочетания с референтными индексами. Это требование, предъявленное клиенту, восстанавливает связь его обобщений с опытом, от которого они произведены. Затем психотерапевт задает себе вопрос, является ли полученный им образ модели клиента ясным и четким?

Оба имени в вербальном выражении:

Мой отец пугает меня.

имеют референтные индексы («отец» и «меня»). Очевидно, слово, описывающее процесс, или глагол в этом выражении не дает нам ясного образа того, как происходил описываемый опыт. Мы уже знаем, что наш клиент боится и что он боится своего отца, но как именно отец пугает его, сообщено не полностью: не ясно, что именно делает его отец, что вызывает у клиента страх:

Как ваш отец пугает вас?

В данном случае психотерапевт снова требует от клиента, чтобы тот связал свое обобщение с опытом, от которого оно произведено. Отвечая на этот вопрос, клиент предлагает новую поверхностную структуру, которую психотерапевт проверяет на полноту и ясность, спрашивая себя, все ли части репрезентации полной глубинной структуры нашли отражение в этой поверхностной структуре. Психотерапевт продолжает изучать поверхностные структуры, создаваемые клиентом, выявляя глубинную структуру и ставя под вопрос обобщения, из-за которых модель оказывается нечеткой и неполной, и делает это до тех пор, пока не получит достаточно ясный образ модели клиента.

Когда человек создает языковую модель мира, он по необходимости отбирает и репрезентирует одни его части и опускает другие. [24] Мы говорим «по необходимости», так как модели, по определению, меньше того, что они репрезентируют. В этой редукции заключена одновременно как ценность, так и опасность моделей, о чем говорилось в главе 1. Так, одна из причин, по которым полная языковая репрезентация – глубинная структура – отличается от порождающего ее опыта, заключается в том, что она оказывается редуцированной версией опыта взаимодействия клиента с миром. Эта редукция может быть, как уже говорилось, полезной, но в то же время она может обеднять модель данного человека в такой степени, что это вызывает у него страдание. Существует множество техник, которые психотерапевт может использовать, чтобы помочь клиенту восстановить части опыта, не представленные в его модели. Что касается сочетания вербальных и невербальных техник, то клиенту можно предложить отыграть конкретную ситуацию, основываясь на которой он создал то или иное обобщение, попросив его описывать свои переживании по мере того, как эта ситуация заново переживается им. Таким образом клиент получает возможность представить часть собственного опыта, который он в свое время не сумел репрезентировать языковыми средствами, и восстановить свою связь с этим опытом. При этом психотерапевт получает в свое распоряжение, во-первых, ценное содержание и, во-вторых, понимание того, какими средствами клиент обычно репрезентирует собственный опыт. Еще раз повторимся, что наше намерение в данный момент состоит в том, чтобы основное внимание уделить техникам, которые связаны с языком.