Анатолий Ракитов - Трактат о научном познании для умов молодых, пытливых и критических

Теперь наступил момент, когда мы, как я надеюсь, сможем решить и эту задачу. Только для этого нам понадобится рассмотреть вместе понятия «соответствие» и «отражение».

Чтобы установить соответствие двух каких-либо предметов, необходимо выделить один или несколько признаков, по отношению к которым имеет смысл говорить о соответствии. Мы можем сравнить два металлических стержня, выделив в качестве основного признака их длину. Приложив стержни друг к другу и заметив, что концы в точности совпадают, мы вправе утверждать, что эти стержни соответствуют друг другу по длине. Стержни разной длины могут соответствовать друг другу по своему химическому составу. Чтобы установить это, следует проделать химический анализ, и, если в результате мы обнаружим, что оба стержня сделаны из одного и того же металла, мы можем сказать, что они соответствуют друг другу по химическому составу. Стержни могут отличаться длиной, химическим составом, диаметром, формой и т. д., но соответствовать друг другу по весу.

Если перчатка плотно облегает руку, можно сказать, что она соответствует руке.

Из этих примеров следует, что для установления соответствия нескольких предметов необходимо, во-первых, указать признак или набор признаков, по отношению к которым устанавливается соответствие, и, во-вторых, те или иные действия, позволяющие установить наличие интересующих нас признаков. Установить соответствие тех или иных предметов по данному набору признаков относительно легко. Несравненно труднее установить соответствие между предложением, заключающим в себе знания о предметах, и самими этими предметами.

Обратимся снова к списку предложений, помещенных в начале первой главы.

Каким образом можно сравнить, сопоставить, соотнести их с объектами и явлениями, о которых они говорят? Предложение 7 нельзя приложить к Останкинской башне, через предложение 4 нельзя пропустить электрический ток, как через медную обмотку полой деревянной катушки, предложение 3 нельзя «натянуть» на математические операции, как перчатку на руку.

Знания, как вы помните, выражаются в предложениях того или иного языка, а явления, к которым они относятся, принадлежат объективному миру, миру материальных вещей и процессов. Разумеется, сами предложения материальны в том смысле, что звуки или письменные знаки, посредством которых они обозначаются, могут быть восприняты нашими органами чувств. Но можно ли установить какое-либо разумное соответствие между звуками или буквенными значками, с помощью которых выражены знания об Останкинской башне, с самой этой башней, сделанной из стали и бетона?

Можно ли установить совпадение, соответствие между звуковой или графической формой предложения, говорящего о песке и глине, и самими минеральными образованиями? По-видимому, такое сравнение или соответствие лишено всякого смысла и даже попросту невозможно.

Как же тогда можно говорить об истинности наших знаний, то есть о том, что они отражают объективную действительность и соответствуют ей? Чтобы установить, например, соответствие предложения «Высота Останкинской телевизионной башни от ее основания до кончика шпиля равна 536 метрам» действительному положению дел, нам следует, во-первых, знать, какие предметы или свойства и количественные характеристики предметов обозначаются словами «Останкинская телевизионная башня», «шпиль», «основание», «536 метров», «равняется» и т. п. А во-вторых, нам нужно знать, что связь между этими словами, являющимися наименованиями предметов или понятиями о тех или иных множествах предметов, свойств и отношений, соответствует некоторой объективной связи между вещами и их свойствами в самой объективной действительности.

Вот здесь-то мы и подходим к существу дела. Оно заключается в том, что слова, выступающие в качестве имен и понятий, обозначают те или иные явления и процессы, а также связанные с ними чувственные образы и в этом смысле отражают их. Это значит, что, услышав или прочитав то или иное выражение, состоящее из одного или нескольких слов, мы можем более или менее точно указать, к каким предметам или совокупности предметов и процессов эти выражения относятся, что они обозначают, о чем с их помощью мы можем говорить.

С другой стороны, мы подразумеваем, что, столкнувшись с теми или иными явлениями в окружающем мире, мы знаем, какими языковыми выражениями они обозначаются.

Таким образом, отношение обозначения, имеющее место между нашими языковыми выражениями, то есть именами и понятиями, с одной стороны, и объектами материального мира — с другой, есть средство или способ, при помощи которого достигается отражение внешнего мира в нашем сознании. Этого, однако, недостаточно, ибо наше знание отражает не просто разрозненные явления, события и процессы, но ту или иную связь, зависимость и взаимодействие между ними, между предметами, их свойствами и взаимоотношениями. Мало знать, какой предмет обозначен именем «Останкинская телевизионная башня», что представляет собой количественная характеристика «536 метров», какое математическое отношение обозначено словом «равняется» и т. д. Необходимо уметь установить соответствие между действительной связью и наличием тех или иных свойств у данных предметов и тем, что говорится, что зафиксировано в наших предложениях, несущих знания об этих предметах. Для этого мы должны уметь осуществлять определенные действия с предметами. Справедливость сведений о высоте Останкинской башни устанавливается с помощью измерений и вычислений, проводимых по определенным правилам; справедливость утверждения о том, что данный минерал глина, а не песок, устанавливается с помощью таких действии, как размачивание материала, создание клейкого теста, обжиг изготовленного сосуда в печи и т. д.

Чтобы установить соответствие двух стержней по тому или иному признаку, нужно произвести определенные действия: приложить их друг к другу, произвести химический анализ или взвесить. Установление соответствия руки и перчатки связано с надеванием перчатки на руку. А чтобы установить соответствие наших знаний с теми или иными объективными явлениями и процессами, чтобы установить действительное наличие или отсутствие тех или иных свойств у определенных предметов, необходимо осуществить сложную последовательность действий, в ходе которых мы зачастую не просто манипулируем с предметами, но и видоизменяем их.

Особенно хорошо это заметно, когда речь идет о знаниях, относящихся к большим совокупностям предметов, выражающим глубокие внутренние связи, скрытые от поверхностного наблюдателя.

И здесь мы подходим, пожалуй, к самому важному пункту теории познания вообще, теории научного познания в особенности.