Эстер Хардинг - Психическая энергия: превращения и истоки

Добившись правильной установки, индивид, вьшолняющий такой рисунок, чувствует, что не он выступает творцом, выбирающим изображаемые объекты; скорее, ему кажется, что сами объекты являются инициаторами рисунка, побуждающими его изобразить их. Это ощущение себя в качестве простого посредника, так сказать, выбранного автономным образом или идеей инструмента, очень часто возникает у художников и писателей. Данную ситуацию точно передает статуэтка евангелиста Марка. Он изображен сидящим со свитком на колене и с пером наготове в руке, а голова апостола наполовину повернута ко льву13, по-видимому, нашептывающему ему на ухо то, что он должен писать.

Когда возникает образ, желающий, так сказать, быть нарисованным, субъект взаимодействует с ним в своем воображении, и 372 изменения, происходящие с образом, отражаются в рисунке; или же он может выполнить ряд рисунков, демонстрирующих последовательные изменения — так сказать, историю образа. Судьей тому, что должно быть в рисунке, во всем должен быть глаз, а не разум. Иногда индивида увлекает не спонтанно возникающий иллюзорный образ; вместо этого он может захотеть нарисовать картину или схему какой-нибудь ситуации или отрывка из своего сновидения, интригующего его несоразмерно тому значению, которое удалось выяснить с помощью методов свободных ассоциаций и развития содержания, обычно использующихся в толковании сновидений.

В этом так называемом бессознательном рисовании очень важно избегать анализа материала в процессе работы, ибо подобная сознательная оценка почти неизменно приводит к искажению образов или нарушению спонтанности их раскрытия. Анализ и критический обзор должны применяться для выявления значения рисунка, но это делается позднее. Сосредоточить все свои усилия и внимание на задаче и вместе с тем воздерживаться от сознательного вмешательства очень сложно. Однако это важное условие работы, каким бы трудновыполнимым оно ни было. Ибо все это — не праздное времяпрепровождение, а серьезная попытка, во-первых, выяснить, что собой представляет невидимая внутренняя реальность, и, во-вторых, проанализировать ее таким образом, чтобы усилия, затраченные на рисунок и концентрацию внимания на отображаемой внутренней проблеме, могли оказать такое воздействие на психическую ситуацию, которое нельзя достичь прямыми методами.

По этой причине нет никакого смысла просто рисовать круги или квадраты — с циркулем и линейкой в руках это может любой. Не приносит никакого волшебного исцеления и изображение бессмысленных форм и внешних объектов. Во внутреннем мире вещи настолько же реальны, как и в физическом. Когда кто-нибудь говорит: «Это только лишь психическое» — он не верит в реальность психического мира и предполагает, что психические явления — это пустое ничто, воображаемый материал, который не имеет субстанции или тела, который можно произвольно изменять или принимать в нем желаемое за действительное, а потому практичные люди могут не обращать на него внимания.

Но это не так. Психический материал реален и имеет вес, а изменить его можно, только затратив реальные усилия. Обсуждав- 373 шееся здесь представляет собой инструмент, метод, посредством которого сознательное усилие можно применить к психической реальности. Когда человеку удается нарисовать подлинную картину внутренней ситуации, и он продолжает работать с материалом, покоряясь и подчиняясь, так сказать, тому, что хочет и желает быть нарисованным, — тогда, как это ни странно, психическая ситуация действительно меняется соответственно изменению образов на рисунке. Было обнаружено, что бессознательные факторы, активированные каким-либо конфликтом в жизненной ситуации, легко проецируются вовне. Образ, над которым работает индивид, может казаться не имеющим прямой связи с конфликтом, но если он привлекает внимание настолько, чтобы заинтересовать и даже увлечь индивида, его либидо — энергия бессознательного содержимого — устремится к нему. Сам факт, что образ очаровывает индивида, означает, что на него проецировались бессознательные факторы. Занимаясь объектом своего интереса, индивид в действительности обращается к самому себе, своему неизвестному бессознательному содержанию.

Современная живопись основывается на весьма схожем психологическом механизме, хотя большинство художников, по-видимому, до конца или даже вовсе не понимает психологического значения своих произведений. Художник нереалистической школы не ставит своей целью воспроизведение явного внешнего вида вещей, а стремится передать их абстрактное значение. Он проникается содержанием объекта или ситуации, впитывает в себя их неотъемлемые качества, а затем пытается изобразить то, что чувствует. Он называет это сущностью объекта, его внутренней реальностью или surrealite и не понимает, что воспринимаемая им подобным образом реальность не относится непосредственно к объекту. Если бы это было так, то все художники, работающие с одним и тем же материалом, пришли бы к аналогичным заключениям в отношении него, а это, несомненно, не так.

Скорее, воспринимаемая художником реальность является эманацией или отражением от объекта. Это — «сверхреальность» не объекта, а самого субъекта; это — его психическая реальность или истина. Таким образом, в действительности художник воспринимает свою психику, собственное бессознательное содержание, проецирующееся на объект и открывающееся ему, как если бы оно было неотъемлемым качеством объекта, его первичной реальностью. Если художник способен взглянуть на свою карти- 374 ну подобным образом, он может намного больше узнать о себе, чем о природе объекта.

Более того, если он настоящий художник, его картины будут отражать не только личное внутреннее состояние автора, но и бессознательную психику его времени.

Аналогичным образом и рисунок пациента может предоставить много полезной информации о его реальной психологической ситуации14. Вдобавок, если пациент привержен истине субъективных переживаний не менее верности настоящего художника ощущению внутренней истины объекта, то это скажется на его внутреннем состоянии, и он сможет увидеть путь к разрешению конфликта.

Работа пациента над собственным рисунком напоминает занятие алхимиков, настойчиво экспериментировавших с веществами и химическими реакциями. Как свидетельствуют их труды, превращения, наблюдавшиеся в ретортах, одновременно происходили и в самих экспериментаторах. Психологу понятно, что такой результат объясняется проекцией бессознательной психической жизни алхимика на неизвестные и таинственные для него материалы, с которыми он работает. Юнг пишет: