Роман Грачев - Знаешь, доча...

Этот киоск во второй половине восьмидесятых был одним из немногих в своем роде. Других я даже и не припомню. В нем работали три молодых кооператора, на современном языке — представители малого бизнеса. У себя дома на хорошей аппаратуре они переписывали на пленку дорогие и редкие импортные грампластинки, которых не найдешь в магазинах, а потом по очереди торговали своими записями в киоске. Мы называли их: Спортсмен (из-за неизменной шапочки на лысой макушке), Борода (никогда не брился) и Лопата (вот тут не помню, почему Лопата, но, кажется, именно у него были самые лучшие записи; наверно, деньги лопатой греб).

Ритуал остановки у киоска продержался несколько лет, до самого выпуска из школы. Киоск был культовым, но в начале девяностых таких по городу насчитывалось уже несколько сотен.

В общем, ты понимаешь? До бокса ли тут? До учебы ли? Передо мной открывался совсем другой мир — диско, рок, гитара, мечта о длинных волосах и сцене.

К сожалению, «Вега» через несколько месяцев сломалась. То, что это случилось еще в период гарантийного срока, под самый его конец, позволило сдать аппарат обратно в магазин. Думаешь, на этом все закончилось? Не-а! На возвращенные продавцом деньги родители купили другой аппарат, подешевле и попроще — катушечный магнитофон «Комета». Теперь я возился уже не с кассетами, а с пленочными бобинами. Музыкальная история моего взросления продолжилась.

Из книги «Томка. Начало»

Однажды в конце восьмидесятых…

…я решил попить молока. Как у всех нормальных советских людей, у нас на кухне работала неумолкающая радиоточка — миниатюрный источник знаний о жизни страны, об экономике, политике и культуре. В тот самый момент, когда я полез в обычный полупустой советский холодильник за молоком, из этой радиоточки понеслось: «Австралийский ансамбль под одиозным названием „Эй-Си-Ди-Си“ поет о дороге в ад! К чему может призывать эта адская музыка?!».

Признаюсь, меня, выросшего на слащавом диско середины восьмидесятых, в тот момент интересовало только молоко, но фразу о «дороге в ад» я запомнил…

Знаешь, я мог бы рассказывать о своей меломанской юности еще очень долго — материала хватит на отдельную книгу — но лучше вернемся к нашей теме.

С этим может столкнуться любой подросток. Даже если ты несколько лет приносишь домой в дневнике хорошие оценки и не нарушаешь правил, в твоей жизни может случиться некий слом. Причин много: усталость, завышенные ожидания окружающих, которые дико раздражают (от тебя же все время требуют чего-то — будь таким, будь сяким, не ходи туда, ходи сюда, будь умницей), соблазны…

Так случилось и со мной. В какой-то момент мне стало интересно крутиться с двумя парнями, которым все эти правила были глубоко до фени. Выставили из класса — не проблема, пойдем прогуляемся! Влепили «банан» за поведение — да плевать! Второй год светит? Ой, напугали!

Свобода от всего!

После уроков я часто тусовался с ними, забыв про Вовчика и Юрика и открывая для себя другую сторону подростковой жизни. Вечерами мы бродили по дворам, кадрили девчонок из параллельных классов (вот и еще один фактор, отвлекающий от учебы), аккуратно хулиганили. Каким-то чудом мне удалось не закурить вместе с моими новыми друзьями, хотя они частенько этим баловались. Я допускаю, что они еще и выпивали, но это происходило в мое отсутствие Показатели успеваемости у меня медленно, но верно стали ухудшаться, в дневнике все чаще появлялись учительские кляузы, сделанные убийственными красными чернилами.

Понимал ли я, что «падаю в пропасть»? Нет, мне просто было прикольно. Но это не могло продолжаться вечно.

В общем, однажды в одной точке сошлось все — мои пропуски тренировок, ложь перед родителями, плохие оценки и отвратное поведение. Наступил Великий День Избиения Младенцев.

Знаешь, сейчас много говорят о домашнем насилии. Чаще всего под словом «насилие» понимают, что дома кто-то кого-то лупит: родители — детей ремнем по заднице, жены — своих мужей скалкой по всем местам, до которых смогут дотянуться, мужья мутузят жен вообще куда хотят. Но почему-то из поля зрения уходит психологическое давление, а оно, пожалуй, будет посильнее всего, что я упомянул выше.

Целый вечер предки меня обрабатывали на тему «ты никем в жизни не станешь, если будешь учиться на тройки и шляться по улицам с каким-то хулиганьем!». Я не засекал время, но помню, что разговор по душам продолжался очень долго, практически дотемна. В тот день я понял, что троечники — абсолютно конченые люди, отбросы общества, которым в будущем ничего не светит (можно подумать, всем отличникам в советское время светила Нобелевская премия).

Я не плакал, нет. Я был раздавлен и уничтожен. Я мысленно прилепил на себя клеймо неудачника, да не одно — я просто облепил себя стикерами, как обклеивают бананы при отгрузке в магазины. Несколько дней не мог прийти в себя, к магнитофону не подходил, с одноклассниками не общался. Впал с депрессию.

Однако время лечит. Как спел однажды Валерий Меладзе, «в юности боль забывается скоро — слезы смахнув, ты смеешься опять». От плохой компании я со временем отбился, вернулся к своим ребятам-меломанам, стал тише воды, ниже травы. Но ты спросишь, поправил ли я свои дела в учебе?

Нет. Вернуться к прежнему уровню я уже не сумел, да и не особо стремился. С тех пор я по школьным стандартам так и остался крепким середнячком, не хватающим с неба звезд. И я нисколько об этом не жалею. Ты же помнишь дилемму: «Быть правильным или быть счастливым?».

На родителей я не в обиде. Педагогическим премудростям их никто не учил, знания передавались из поколения в поколение, и в 1986 году они пытались сделать со мной то же самое, что с ними самими делали в 1966-м. И хоть ту экзекуцию я все же запомнил на всю жизнь, дело вовсе не в моей злопамятности.

Меня часто сейчас упрекают в излишней мягкотелости и пофигизме в плане воспитания, в том, что я тебя разбалтываю. Плевать, пусть они так думают. Ты знаешь наш секрет: мы не против того, чтобы подтянуть математику, но если не получается, мы не станем намыливать веревку.

P.S. Список знаменитых и успешных людей, которых родители и учителя считали дебилами, ты можешь найти в интернете сама. Он займет не одну страницу.

Будет неправильным, если из списка соблазнов, мешающих учебе и хорошему поведению, я исключу первую (вторую, третью) любовь. Куда ж без нее!

Я сейчас с ностальгией вспоминаю те времена, когда твоими главными интересами в жизни были мультики, куклы, рыбалка и наматывание родительских нервов на кулак (интересов было больше на самом деле, однако они не вызывали у нас с твоей мамой особых тревог). Но я прекрасно понимал, что рано или поздно наступит тот день, когда ты впервые расскажешь мне про «симпатичного мальчика за соседней партой»…