Ирина Млодик - Ограниченные невозможности. Как жить в этом мире, если ты не такой, как все [litres]

И если три года назад мы могли бы просто посмеяться над этим чудовищем, то сейчас ни у кого нет сомнений, что они сделают это.

Поскольку усовершенствовать им пока никого не удается, они действуют, как обычно: вместо того чтобы признать ошибку – еще больше кричат о «выдающихся успехах в программе модернизации человеческой породы». Это приведет к последующим чисткам, и очень скоро. Волна недовольства зреет, им, полагаю, страшно. Столько изменений, разрушений, потраченных денег, локальные войны в регионах… Ты же знаешь их способ – начнут убеждать всех, и прежде всего самих себя, в «верности и нерушимости», выстраивать систему отслеживания сомневающихся и недовольных.

К тому же на местах, признанных зоной неблагополучия, как наш город, они, скорее всего, будут строить «лагеря перевоспитания», уже активно об этом говорят. Ты все равно не сможешь там остаться, и никто не сможет.

Поэтому я прошу тебя, мама, пока еще есть возможность и не закрыли границы, поезжай к тете Циле, она с радостью примет тебя. Ты будешь в безопасности, а моя душа перестанет болеть. Подумай, что было бы с тобой и твоей семьей, если бы твой отец не убежал тогда, перед самой войной.

Мы в порядке, детей признали «годными к эффективной учебе», мы с Витей пока тоже соответствуем. Но что может выявиться на следующей аттестации через год – кто знает. У нас с Витей нет загранпаспортов, теперь это редкость. У тебя есть, прошу тебя, уезжай, мама!

Целую тебя, страшно волнуюсь, Сара».

– Видала! А ты не хотела читать! Будут новые чистки, значит, Комиссия нагрянет сюда точно, это всего лишь вопрос времени. К тому же в какой-то момент приедут строить лагеря. Нам нужно срочно что-то придумать.

– Интересно, успела Софья Абрамовна уехать или ее забрали, как остальных стариков? – Каланча была ошарашена. Она и не заметила, в какой момент с улиц исчезли все старики. Она-то думала, что старушки ее просто покинули. Да еще чистки, лагеря. Как ей с детьми удалось уцелеть в этом конце света? Как им уцелеть и дальше?

Отродье вернулся с печальными новостями: Малышу не стало лучше, дышать он может пока только через аппарат, с сердцем перебои. Он помогал Белой переехать в больницу – без баллона и аппарата им не обойтись. Гик нашел, как подключить отопление. Белая предложила всем остальным переехать в ее квартиру. Там есть электричество, пока можно включать обогреватели, потом, может быть, смогут наладить отопление, а детям там будет удобнее и безопаснее. К тому же квартира лучше защищена от мародеров, чем дом: у них крепкая железная дверь и глазок.

Два дня они осуществляли этот план. Очкарик совсем поправился, повязку с ноги можно было снять. Толстый расстроился: он не хотел покидать огород и собирался перевезти в квартиру весь собранный урожай, Каланча с трудом уговорила его большую часть картошки оставить в подполе.

Псих наотрез оказывался переезжать в другое место, раскачивался, ужасно нервничал, даже кричал. Девочки были счастливы, что там есть нормальный туалет. Обещанием нормального туалета его и убедили. Каланча пообещала принести ему много-много коробков спичек. Хулиган откуда-то даже притащил большие, для зажигания каминов или костров.

Отродье тоже не хотел переселяться, говорил, что не может бросить Жука без присмотра, а возле Правительственного дома его надолго не оставить. Каланча уверяла, что небезопасно и неразумно всем находиться в одном месте, а машине и водителю – в другом. Сошлись на том, что Отродье отремонтирует «Тойоту», брошенную кем-то на главной улице, и поставит ее возле Правительственного дома, по срочным делам будут ездить на ней. Так Жук может больше времени проводить за забором.

В больнице Белой помогал Гик. Спали по очереди: у Малыша теперь часто случались боли, и уколы делали оба – при первых признаках наступающего приступа. Иногда днем Малыш чувствовал себя неплохо, просил, чтобы привезли ребят. Поначалу те терялись у больничной койки – не знали, как вести себя возле кровати с аппаратом, или боялись опять спровоцировать ухудшение. Корявая часто плакала, первые пару раз Психа даже не удалось уговорить приехать, Хулиган оставался с ним. Но потом и тот – возможно, слушая рассказы ребят, – стал твердить «Малыш – хороший» и соглашался его навестить.

Белая перерыла всю медицинскую литературу, которую можно было найти в больнице, Отродье даже в библиотеку ее возил, но там нужных книг не оказалось. Она пыталась понять, что спровоцировало ухудшение, чего ждать и как стабилизировать состояние страдающего ребенка. Понимала, что без хорошей диагностической аппаратуры, которой в их больнице сроду не бывало, понять что-то будет сложно. На третий день к вечеру Малыш потерял сознание. Белая попросила Отродье привезти всех в больницу на совет.

Они сидели в палате Малыша – дети на одеялах, брошенных на пол, Белая на кровати, остальные сели кто куда. Сумрак уже начал заполнять комнату, добавляя тоски и тревоги к всеобщему настроению.

– Мы должны отвезти его в областную больницу, где есть хорошая аппаратура и нормальные врачи. Иначе мы рискуем его потерять. Я уже ничего не могу сделать! – лицо ее было серьезным, глаза горели, она собиралась бороться.

– Я не поеду! К этим врагам! Да ни в жизнь! Они, етить вашу, тут же нас заграбастают и поместят исправляться. Мне детдома хватило, лучше сдохнуть! – Отродье вскочил с тумбочки и ринулся к двери, как будто кто-то прямо сейчас мог заставить его ехать, против воли посадить в машину.

– Послушай, они и в более благополучные времена таким как Малыш не давали шанса, а теперь им вообще никто заниматься не будет. Я же пересказывала тебе письмо Софьи Абрамовны. Сумасшествие только укрепляется. Его вообще могут отнять у тебя и поместить куда-нибудь, это теперь их любимое занятие. Да и тебя заодно. Нам нельзя ехать, нужно искать другой выход.

– Какой другой выход? Что еще мы можем сделать? – Белая была близка к отчаянию.

– Я попробую снова подключиться к интернету, – после паузы задумчиво промолвил Гик из своего угла.

– Что-о-о? Ты мог и до сих пор этого не сделал? – Белая посмотрела на него, как на умалишенного. – Почему?

– Ну, как-то было без надобности. Меня же все устраивало, зачем мне? Код и так можно было писать. А теперь понятно зачем: ты можешь поискать там нужную информацию или даже какому-нибудь светиле написать, только сначала проверить его: не идейный ли придурок.

– А еще, – Каланча даже вскочила, – мы можем узнавать новости и быть в курсе того, что замышляют власти по поводу нашего города. Наверняка есть какой-нибудь циркуляр, по которому «в плановом режиме» что-то собираются делать.