Филип Тетлок - Думай медленно — предсказывай точно. Искусство и наука предвидеть опасность

Но, как отлично знают работники Уолл-стрит, смертные не могут бесконечно сопротивляться законам статистического тяготения. Постоянство в показателях суперпрогнозистов как группы не может замаскировать неизбежную ротацию некоторых из числа лучших. Корреляция между качеством результатов, выдаваемых отдельными личностями от одного года к другому, составляет около 0,65 — это слегка выше, чем между ростом отцов и сыновей. Так что следует ожидать значительной регрессии к среднему значению. И мы именно это и наблюдаем: каждый год примерно 30 % отдельных суперпрогнозистов выпадают из двух процентов высшего звена. Однако демонстрируется и хорошее постоянство с течением времени: получается, что 70 % суперпрогнозистов остаются суперпрогнозистами. Вероятность, что такое постоянство возникнет в среде тех, кто играет в игру «Орел или решка» (где корреляция от года к году составляет 0 %), — менее 1 к 100 000 000. Однако вероятность такого постоянства в среде суперпрогнозистов (где корреляция составляет 0,65) уже гораздо выше, около 1 к 3 [79].

Все это подводит к двум ключевым выводам. Во-первых, мы не должны относиться к звездам любого года как к несокрушимым, даже к Дагу Лорчу. Удача играет свою роль — и вполне ожидаемо, что и у суперпрогнозистов может выдаться плохой год и они будут демонстрировать обычные результаты, так же как и спортсмены высшей лиги не каждый год находятся в лучшей форме.

Но более существенный — и более обнадеживающий — вывод заключается в том, что суперпрогнозисты не просто удачливы. В основном их результаты отражают мастерство. И это порождает важный вопрос: почему суперпрогнозисты так хороши?

В 2008 году Сэнфорду «Сэнди» Силлману диагностировали множественный склероз. Болезнь пока что не угрожала жизни, но очень изнуряла Сэнди. Он чувствовал себя слабым и изможденным. У него болели спина и бедра, он с трудом ходил. Даже набирать текст на клавиатуре стало для него проблемой. К 2011 году, вспоминает Сэнфорд, он окончательно осознал, что будущее не сулит ему ничего хорошего. Вскоре пришлось оставить и работу по изучению атмосферы.

Сэнди было пятьдесят семь. Он понимал, что потеря работы образует брешь в его жизни, которую нужно чем-то заполнить и заниматься этим «чем-то» в том темпе, который он может себе позволить. Поэтому, прочитав о турнире по прогнозированию, который набирает добровольцев, он записался и начал делать прогнозы для проекта «Здравое суждение». В электронном письме, которое отослал с помощью программы, переводящей речь в текст, он сообщил мне:

Когда люди перестают работать, они чувствуют себя слегка потерянными и слегка бесполезными. Я подумал, что GJP может стать для меня «переходным проектом»: меньше давления и ответственности, чем на работе, но все же что-то значимое и поддерживающее мозг в рабочем состоянии.

И какой мозг! У Сэнди степень бакалавра искусств со специализацией в математике и физике от Университета Брауна, а также степень магистра естествознания по технологической программе МТИ и вторая степень магистра по прикладной математике в Гарварде. После этого он защитил диссертацию по прикладной физике в Гарварде и приступил к научному исследованию атмосферы в Университете Мичигана, где его работы с такими устрашающими названиями, как, например, «Эффекты дополнительных нонметановых летучих органических соединений, органических нитратов и прямых эмиссий кислородосодержащих органических соединений на глобальную химию тропосферы», принесли ему признание и награды. И его интеллектуальные интересы не ограничены областью математики и естествознания. Он страстный читатель, причем не только на английском. Он свободно говорит по-французски благодаря школьной программе и научной практике в Швейцарии. Также он говорит по-русски благодаря русской жене, а еще может говорить и читать по-итальянски, потому что, «когда мне было 12 лет, я решил, что хочу изучать итальянский, и начал заниматься этим самостоятельно». Еще он говорит по-испански, но уверен: испанский настолько похож на итальянский, что считать это знанием еще одного отдельного языка нельзя.

К сожалению, прогноз Сэнди о его здоровье оказался правильным. В 2012 году он ушел в бессрочный отпуск по болезни, хотя, как написал в типичном для себя мягком и любезном обращении к коллегам, «я бы предпочел рассматривать это эквивалентом раннего ухода на пенсию».

Более приятным было то, что значительное количество других прогнозов Сэнди также оказались точными. Первый год турнира, после случайного распределения в контрольный режим, при котором он должен был заниматься прогнозированием самостоятельно, Сэнди финишировал с результатом Брайера 0,19. Это позволило ему сравнять счет с абсолютным чемпионом и обойти примерно 2800 остальных, большинство из которых работали в более стимулирующих условиях. Сэнди был в восторге.

Слегка непрофессионально в этом признаваться, но, конечно, это очень будоражит. Чувствуешь себя потрясающе, такое приятное покалывание во всем теле. Только один раз со мной было подобное — когда я в старшей школе выиграл в математическом соревновании. Наверное, в душе я все еще старшеклассник [80].

Когда мы составили наш первый список суперпрогнозистов, имя Сэнди оказалось в верхней строке.

Сложно не подозревать, что причина выдающихся результатов Сэнди — его ум. То же самое касается и других суперпрогнозистов.

Через два года после начала проекта мы устроили встречу суперпрогнозистов в конференц-зале Хантсмен-холла в Уортонской школе. Уже из разговоров было понятно, что в зале собрались очень умные люди, внимательно отслеживаюшие новости, особенно в наиболее респектабельных СМИ. А еще они любят книги. Когда я спросил Джошуа Фрэнкела, что он читает для удовольствия, молодой режиссер из Бруклина начал сыпать именами таких интеллектуальных авторов, как Томас Пинчон, а поразмыслив немного, добавил, что недавно прочел биографию немецкого ученого-ракетостроителя Вернера фон Брауна и различные произведения по истории Нью-Йорка. Впрочем, Фрэнкел осторожно добавил, что книги о Нью-Йорке также нужны ему для работы, так как он продюсирует оперу о легендарном столкновении между великим нью-йоркским специалистом по городской планировке Робертом Мозесом и свободомыслящей противницей планирования Джейн Джекобс. С Фрэнкелом опасно было бы иметь дело на передаче Jeopardy!.

Так следует ли из этого, что суперпрогнозисты лучше просто потому, что они более эрудированные и умные, чем остальные люди? Это было бы лестно для них, но разочаровывающе для других. Эрудиция — то, что все мы можем повысить, но медленно. Людям, не поддерживавшим умственную активность, можно практически не надеяться догнать тех, кто учился всю жизнь. Интеллект кажется еще более серьезным препятствием. Есть те, кто верит в таблетки и компьютерные задачи, повышающие когнитивные способности, и когда-нибудь их правота, возможно, будет доказана, но большинство людей считает, что интеллект взрослого человека — относительно статичное явление, зависящее от того, насколько вам повезло в ДНК-лотерее при зачатии, и от того, насколько вам повезло родиться в любящей и обеспеченной семье. Если суперпрогнозирование — работа исключительно для гениев из организации «Менса» с тремя стандартными отклонениями в тесте IQ (а это 1 % населения), то подавляющее большинство остальных людей никогда в эти ряды не впишутся. Так и зачем пытаться?