Манфред Лютц - Жизнь может быть такой простой. Жизнелюбие без одержимости здоровьем

Как найти такие деревья и что сделать, чтобы не перекрыть им жизненно важные соки – подсказывает богатый человеческий опыт. Было бы крайне досадно ввиду скоротечности и ограниченности жизни прийти к идеям жизнелюбия лишь в ее конце, хотя другие обладали ими уже давно, и с ними можно было бы начать поиски раньше и эффективнее.

Вот мы и столкнулись с основной проблемой жизнерадостности: со временем. Конечно, технический прогресс создал благоприятные, льготные условия работы, так что теперь у нас теперь больше свободного времени. Но развитие «общества досуга» привело к тому, что у нас тем не менее нет времени.

Вот парадокс: весь мир сетует на то, что времени не хватает. Но если оно появляется, с ним обходятся, как с дикими животным: его гонят, и тогда это называется «времяпрепровождением», или просто убивают, и тогда это называется «убийством времени». Общество досуга разработало обширные инструменты для охоты на крупного зверя – на время. Повсюду рекламируются «отпуска с впечатлениями», во время которых люди неутомимо с утра до вечера занимаются якобы чем-то рациональным. При этом все это не имеет смысла – лишь цель. Отличие от работы тут только в том, что человек выбирает это времяпрепровождение сам, и платит за него деньги, а не получает их. Иногда такой «отдых» заключается в том, что собственное Эго отдается так называемому аниматору, который не вдувает душу, как предполагает наименование его профессии, а лишь организует надежное «удовольствие» так, что отказывают слух и зрение. Таким образом у нетребовательного потребителя «проходит» свободное время. Находятся люди, которые после подобного «отдыха» по-настоящему тоскуют по хорошей старой скуке, однако не решаются сказать это даже самим себе.

Вне отпуска охота на крупного зверя – свободное время – проходит между окончанием рабочего дня и сном. Строительные рынки вылезают как из-под земли, ни один дом рядовой застройки не обходится больше без помещения для хобби, в котором отец после работы практически продолжает ее – странно только, что она так не называется. Работающее общество не заканчивает работу, оно просто переносит ее в подвал для хобби. В целом нет смысла высказываться против такой компенсации. Без сомнения, работа в помещениях для хобби, как правило, значительно отличается от наемной трудовой деятельности, – ведь она выбрана самостоятельно. Тем не менее той деятельности, которая для маскировки называется «свободным временем», места уже не остается. Таким образом, время в обществе досуга исчезает. Ведь индустрия свободного времени, переживающая бум, прогоняет любой возможный horror vacui , ужас перед пустотой. И человек занят круглые сутки.

Такое положение дел связано, возможно, с тем, что свободное время не смогло стать самодостаточным, потому что всегда оставалось младшей сестрой работы. Само понятие так и определяется: это время, свободное от работы. Тем самым свободное время – это время второго класса. Неудивительно, что оно добросовестно старается приобрести благородные черты трудовой деятельности. И можно, пожалуй, утверждать – это ему вполне удалось. Настоящий триумф работающего общества! Даже свободное время стало работой. Крупный социолог Макс Вебер указывал на то, что в странах с кальвинистской этикой труда слова, обозначающие работу, имеют сакральный характер. По-немецки говорят «Beruf – профессия», что происходит от «Berufung – призвание». Звучит немного преувеличенно, когда чье-то «призвание» заключается в уборке мусора. Или, например, бухгалтеры – они тоже крайне редко считают то, чем занимаются, делом своей жизни. Тем не менее и то и другое – профессиональная деятельность. Даже языковые новообразования обязательно включают в себя отсылку к «работе». С нуждающимися в помощи людьми проводят «социальную работу» вместо «ухода», бывает работа с родственниками, с инвалидами, с молодежью, со стариками, работа во время траура. Итальянцы, которым немецкий менталитет несколько чужд, тайком поговаривают, что немцы жалеют, что спят, – и правильно, даже во сне они еще работают. Понятие «Traumarbeit» [16] Здесь, в понимании Фрейда, как возникновение сновидений, так и их толкование. – это также немецкое языковое творение.

Однако есть понятие еще хуже, чем «свободное время». Это «отдых». Надо бы строго запретить себе отдыхать, так как для чего, собственно, это делают? Естественно, чтобы потом лучше работать. Этот временной отрезок имеет с самого начала определенную цель. В трудовых договорах сегодня все еще стоит возмутительная формулировка, заключающаяся в том, что работник должен использовать свой отпуск для восстановления работоспособности. Куда мы с этим придем! Скажите, пожалуйста, какое отношение работодатель имеет к отпуску? Здесь работающее общество обнажает себя как бессовестно тоталитарное. Очевидно, некоторые все еще считают, что работодатель отвечает за жизни зависящих от его оплаты. Профсоюзы пока не протестуют против таких вербальных аварий. Свободная демократическая формулировка была бы более уместной: работодатель должен так организовать работу, чтобы работник с радостью проводил свое свободное время. Однако никто не требует ничего в этом роде, что показывает, как неоспоримо работающее общество господствует над свободным временем. И в этих темницах томится жизнерадостность.

Женский голос из кухни в направлении жилой комнаты:

Что ты там делаешь?

Он: Ничего…

Она: Ничего? Почему ничего?

Он: Я ничего не делаю…

Она: Совсем ничего?

Он: Нет…

(Пауза)

Она: Вообще ничего?

Он: Нет… я здесь сижу… [18] Примечание автора: “Feierabend”. Loriot, Szenen einer Ehe in Wort und Bild, Zьrich, 1989, S. 29.

Этот диалог тянется еще долго, и когда смотришь эту сцену с супружескими парами, то видишь, что всегда смеется только половина публики. Так происходит потому, что такое распределение ролей и сама тема – не редкость. Сидеть просто так и ничего не делать считается во влюбленной в работу Германии почти неприличным. Ничто так не провоцирует, как безделье. Если бы муж делал даже нечто совершенно бессмысленное, он смог бы, пожалуй, успокоить требующую ответа жену. Но просто сидеть, не предпринимая ничего! Уже в детстве каждого учили: безделье – это начало всех пороков.

Древние греки были совсем другого мнения. В то время как мы отдыхаем, чтобы работать, Аристотель категорически заявлял: «Мы работаем, чтобы иметь досуг». С досугом свободное время не имело ничего общего. У греков, конечно, был не министр по вопросам труда, а министр досуга и бесцельной деятельности – разумеется, только для политического порядка, который уважает честь свободных сограждан, так как согласно Аристотелю тираны затрудняют досуг. Итак, у греков все вращается не вокруг работы, а вокруг досуга. Досуг называется Scholia , а работа называется ascholia (недосуг). Римляне это переняли. Otium был у них досугом, а negotium (недосуг) был работой, делами.