Шэрон Бегли - Не могу остановиться: Откуда берутся навязчивые состояния и как от них избавиться

Этот феномен удивлял и ученых. Основы основ эволюционной биологии заключаются в том, что человек совершает альтруистические поступки, как ни странно, из эгоистических побуждений: чтобы приобрести заслугу, которую впоследствии можно будет «обменять» на равноценное благодеяние, помочь родичу — носителю собственных генов, завоевать репутацию, а вместе с ней и преимущества в естественном отборе. По сути, альтруизм является псевдоальтруизмом, утверждала наука начиная с Фрейда и до конца XX в. Готовность отдать почку незнакомцу считалась настолько психологически несообразной, что в Великобритании до 2006 г. не была узаконена, а в США до начала нашего тысячелетия рассматривалась как признак психопатологии.

Авторы новейших исследований не столь категоричны. В 2014 г. психологи из Джорджтаунского университета под руководством Абигейл Марш предложили девятнадцати донорам, отдавшим почку посторонним людям, а также двадцати участникам контрольной группы пройти мозговое картирование. Была проведена как МРТ структур головного мозга, так и функциональная МРТ, фиксирующая активность мозга при выполнении определенной задачи — в данном случае при рассматривании 80 изображений лиц с испуганным, злым и нейтральным выражением, по пару секунд на картинку. О результатах ученые сообщили в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences . Томография мозговых структур показала, что правая миндалина, отвечающая за чувство страха, у доноров примерно на 8% крупнее, чем у обычных людей из контрольной группы. Судя по данным функциональной МРТ, эта структура заметно сильнее активизировалась у доноров при виде испуганных лиц, что свидетельствует об их большей восприимчивости к проявлениям этой эмоции. Результаты исследования согласуются с ранее полученными данными, на основании которых была выдвинута теория, что биологическим фундаментом альтруистического поведения является «чуткость» головного мозга человека к страданиям других, и что печать страха на чужом лице является для альтруиста мощным стимулом сострадания. Люди, чрезвычайно восприимчивые к подобным внешним проявлениям, «могут иметь необычайно сильную склонность к альтруистическому отклику», заключает Марш: «Я предполагаю, миндалина распознает, что некто испытывает страх или угнетение, и передает информацию дальше. Крайне альтруистичные люди чрезвычайно чувствительны к страху и угнетенности других. Когда они видят проявления этих чувств у кого-либо, то испытывают их и сами». На животном, эмоциональном уровне они понимают, что значит умирать от страха.

Эта фраза приковала мое внимание. Выдающийся альтруист является воплощением расхожей фразы «Я чувствую твою боль». Он реагирует на чужой ужас и страдание так остро, что испытывает их сам, благодаря двойной роли миндалины, распознающей болезненные переживания других людей и вызывающей те же чувства у своего обладателя. Марш выяснила еще один факт. «Я всегда спрашиваю доноров о причине их поступка, — рассказала она. — Многие отвечают, что это было моментальное решение и что до этого они не знали о возможности отдать почку при жизни, а когда услышали о ней, их озарило: " Здорово, значит, я могу это сделать! " Это было мгновенное понимание: " Я должен помочь" . Следовательно, это скорее эмоциональное, чем рациональное решение». Об этом говорят и результаты функциональной томографии. Доноры не взвешивают риски и преимущества жертвования почки и не приходят к беспристрастному умозаключению. Они испытывают стресс, нечто вроде сильной тревоги, избавить от которой их может только исключительный поступок.

Исследование Марш побудило меня связаться с несколькими донорами почки в надежде понять, что ими двигало. Харви Майсел, основавший общественную организацию «Сеть прижизненных доноров почки» (Living Kidney Donor Network) в 2006 г., после того как ему самому была пересажена почка его жены, ответил, что, судя по его опыту, людей толкает на донорство вера («Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу», Евр. 13:16.) Но что, если побудительным мотивом для некоторых доноров является невыносимость мысли, что кто-то страдает и может умереть из-за отсутствия того, что он в состоянии дать? При такой мотивации тревожной природы акт донорства следовало бы расценивать как компульсивный, предпринимаемый ради того, чтобы избежать состояния, близкого удушающей панике.

Эми Донахью, стендап-комику из Феникса, было немного за сорок, когда женщина, которую она читала в Twitter, обратилась с отчаянной мольбой: ее мать нуждалась в пересадке почки и стояла в списке ожидания. Не согласится ли кто-нибудь стать прижизненным донором? Лишь отбив ответ: «Конечно, почему бы нет?» — Эми решила немного порыться в интернете, чтобы понять, на что она идет.

Мгновенное решение, принятое сердцем, а не головой, характерно для работы мозга, наблюдающейся на функциональных МРТ доноров почки и свидетельствующей, что ими движет острая восприимчивость к чужому страданию. «Откуда она берется?» — спросила я Эми. Она задумалась, пытаясь разобраться в себе самой, и признала, что друзья и родственники часто отмечают ее необыкновенную сострадательность. Скажем, когда мать выгнала из дома отца-алкоголика, восьмилетней Эми пришлось взять на себя заботы о младшей сестре. Ей навсегда запомнились бесконечные ужины, собственноручно приготовленные в долговарке. И тут ее прорвало. «Что за чертовщина случилась с человечеством? — вскричала Эми. — Когда мы разучились помогать друг другу? Люди даже кровь не хотят сдавать. Сколько в нас лицемерия! Когда я вижу, как много людей нуждаются в почке, то клокочу от возмущения!» Возможно, решение Эми отдать почку по просьбе в Twitter было продиктовано ее инстинктивной сострадательностью, но осуществить свое решение ее заставило более агрессивное чувство: зрелая, принципиальная решимость не быть одной из миллионов эгоистичных, самодовольных людей, которые ее приводили ее в ярость. Немного успокоившись, Эми добавила, что я должна еще кое-что знать о ее поступке. «Мне это дало больше, чем ей, — сказала она, имея в виду женщину-реципиента. — У меня нет детей». Бездетность заставила ее искать другой способ оставить на земле свой след, водрузить свой флаг, свидетельствующий, что и она жила на свете.

Я не хочу рассматривать любое явление через призму тревожности, уподобляясь герою афоризма Марка Твена, который, имея на руках лишь молоток, во всем видит гвозди. Однако, слушая Эми, я ощущала тревогу в основе ее стремления оставить что-то после себя, сделать что-то значительное. Этого хочет большинство людей, но лишь у некоторых эта потребность сопровождается глубинной тревогой. Тревога Эми не была патологической, но оказалась достаточно сильной, чтобы подвигнуть ее на благородный поступок.