Жюль Монтегю - Темные пятна сознания. Как остаться человеком

Вариант 7R делает клетки менее чувствительными к допамину – и, вероятно, поэтому люди с этим вариантом бесстрашно стремятся в наибольшей степени удовлетворить свою тягу к новизне и необычным впечатлениям. Во время исхода из Африки быстрая миграция была характерна для носителей варианта 7R. Мы знаем об этом, потому что носители этого гена обнаруживаются в местах, наиболее удаленных от Африки. Конечно, ген DRD4-7R не является геном миграции как таковым, скорее кочевая жизнь привела к отбору этого гена в популяции. Это имеет определенный смысл – такие люди будут действовать лучше и целесообразнее в новой экологической и социальной обстановке, которая всегда возникает в результате миграции.

Итак, пути обмена и действия допамина влияют на открытость к новому опыту, а это, в свою очередь, является основным условием склонности к творчеству. Все эти рассуждения возвращают нас к женщине, расписавшей красками свою стиральную машину в Гренобле, или к нашим предкам, покинувшим в незапамятные времена Африку. Творчество, в конечном счете, говорит о том, кто вы, на что вы надеетесь, и насколько сильна в вас тяга к поиску.

Рецепт творчества

Надо ли принимать допаминовые лекарства для модификации личности и усиления творческих способностей? Открытость к новым опытам, вероятно, становится устойчивой уже к тридцати годам – все пять факторов личности опираются на прочные наследственные фундаменты, и после тридцати лет наши склонности и черты являются стабильными и устоявшимися. Но есть способ смягчить эту предопределенность.

Наш мозг обладает врожденной способностью отсеивать несущественные стимулы; эту способность называют латентным подавлением. Креативность пробуждается, когда эти фильтры отключены – именно в этом случае эмоции, мысли и восприятия прорываются в кору мозга и в сознание. В одном исследовании с участием Гарвардских студентов было показано, что у личностей с наиболее выдающимися творческими способностями латентное подавление оказалось в семь раз ниже, чем у тех, кто не набирал много баллов в тестах на креативность. Допамин же делает именно то, что требуется – он уменьшает латентное подавление. Сочетание прилива и потока. Открытость к новым опытам нарастает, а ассоциации разрываются. Мозг новыми способами сочетает стимулы, и усиливается способность порождать множество решений одной проблемы. Таков рецепт креативного мышления.

Но насколько надежен этот рецепт? Конечно, устранение латентного подавления может направить вас к творчеству, если у вас высокий IQ и вместительная рабочая память (рабочая память определяет способность к запоминанию и обработке информации в течение короткого периода времени). В противном случае вас захлестнет лавина несущественных стимулов и возникнет состояние, предрасполагающее к развитию психоза.

Если даже вы решите украсть лекарства у больного паркинсонизмом, плюнув на опасность развития психоза, то здесь вас, возможно, будет подстерегать ловушка. Внешние источники допамина могут подхлестнуть поиск новизны и устранить латентное подавление – но только в том случае, если ваши собственные нейроны повреждены. Допаминовые рецепторы становятся по-настоящему чувствительными к экзогенному допамину только в том случае, если они изголодались по допамину, что мы и видим при болезни Паркинсона. Рецепт креативности кроется намного глубже работы допаминовой системы.

Есть еще одна вещь, которую вы, возможно, захотите попробовать: магические грибы.

«Ни один стих не усладит вкус и не проживет долго, если его написал человек, не пьющий ничего, кроме воды», – написал римский поэт Гораций (65-8 гг. до н. э.). Алкоголь и наркотики вплетены в творчество уже тысячи лет. Главные роли сейчас играют такие психоделики, как псилоцибин (активный компонент магических грибов), ЛСД и мескалин. [33] Психоделические средства не имитируют химические свойства допамина, применяемого для лечения болезни Паркинсона, хотя некоторые их эффекты очень схожи. Все классические галлюциногены содержат псилоцибин (активный ингредиент магического гриба) и мескалин (обнаруживаемый в кактусах) и действуют, главным образом, на серотониновые рецепторы, а ЛСД действует на допаминовые рецепторы D2 и на альфа-адренергические рецепторы.

Изменения в самовосприятии, в восприятии времени и пространства, возвращение в дикое первобытное состояние, возникновение «голосов» и зрительные галлюцинации – это признаки умопомешательства, грез или религиозного пробуждения. Короче, это трансформация восприятия, настроения, эмоций и мышления.

Psylocibe hispanica – это копрофильный гриб. Он охотно растет в навозе. Наиболее часто он встречается в Пиринеях на высотах от 1700 до 2300 метров. Грибница дает небольшие коричневые грибы, содержащие психоактивное вещество псилоцибин. В испанских пещерах «Сельва паскуала» обнаружили древние росписи, выполненные за четыре тысячелетия до новой эры. На рисунках виден бык, нападающий на человека, вооруженного луком и стрелами. Это первобытная охотничья сценка украшена изображением тринадцати грибов в нижней правой части стены. Считают, что изображены грибы именно этого вида. Похоже, что изначально грибами пользовались шаманы в своих ритуалах, и в наскальном рисунке отображен этот факт. Вдохновлялся ли древний художник грибами, мы не знаем.

Тема грибов присутствует и в наскальной живописи в Тассили на юго-востоке Алжира; некоторые относят эту живопись к временам, отстоящим от новой эры на 7–9 тысяч лет. Шаманы с пчелиными головами едва ли не зарыты в груды грибов, танцовщики держат грибы в руках, а некое человекообразное существо испражняется грибами. Здесь мы имеем дело со своеобразным культом галлюциногенного гриба; вероятно, психоделики были существенной частью творческого процесса у этих древних племен.

Но каким образом магические грибы могут питать творчество? Некоторые идеи на этот счет были высказаны британским психиатром Беном Сессой, исследователем применения психоделиков в психотерапии. Он считает, что все мы имеем связанные с эго ограничения, которые сковывают нас. Именно эти ограничения позволяют нам принимать заранее сформированные идеи о нас самих и об окружающем нас мире. Психоделики бросают вызов этим ограничениям. Мы избавляемся от стражей, барьеры падают, а границы размываются. Однако Сесса считает, что есть и другое, более широкое свойство психоделического опыта. И именно благодаря ему люди, принимающие психоделики, открывают для себя уникальный и совершенно новый смысл своих ощущений. Возникает озарение, благодаря которому люди осознают, что являются «частью большего, универсального космического единства».