Носсрат Пезешкиан - 33-и 1 форма партнерства

В подобных случаях, бывает, кто-либо из партнеров идет даже на то, чтобы окончательно разориться или потерять здоровье, лишь бы из соображений справедливости сделать расставание для другого невыносимо трудным. При этом не следует забывать, что в эту борьбу вовлекается третий участник, чаще всего дети, которые больше всего страдают от последствий такой «стратегии». Все то, что теперь известно из теории или практики об основных конфликтах и проблемах в супружеских отношениях, может помочь партнерам легче и быстрее понять, какие могут быть шансы для примирения, а если необходимо отделение, то как уменьшить и облегчить связанные с этим тяжелые переживания. Чем отчетливее можно распознать актуальные способности, первостепенные для одного и для другого партнера, тем легче направить в должное русло противоречащие друг другу склонности, чтобы найти необходимые компромиссные решения и восстановить способность партнеров к взаимодействию, что в конечном счете гораздо предпочтительнее, чем судебное решение, которое все участники воспринимают как принудительное разрешение конфликта.

Партнерство как религиозный долг

У каждого поколения есть свои проблемы,

у каждой души - своя заветная мечта.

Из сочинений Бахай

Способность любить своего «дальнего»

Притча: «Спасительная темнота»

Бедуин сидел вечером при свете свечи в своем шатре. Он с аппетитом взял финик, разломил его, увидел косточку и с отвращением отбросил. Тогда он надломил второй финик — и снова увидел косточку. После того, как и в третьем он увидел косточку, бедуин задул свечу и с наслаждением начал есть финики в темноте.

Разъяснение

Многие люди потеряли способность видеть смысл в чем бы то ни было. В психотерапевтической практике эта проблема находит свое отражение в вопросе о смысле или бессмысленности партнерства/брака. С полным основанием мы можем утверждать: пока существуют люди, существуют и межличностные конфликты. Вполне вероятно, что всегда предпринимались попытки устранять эти трудности. Семья не создает для себя собственных законов. Она существует в соответствии с правилами, порядками и законами, которые диктуют ей общественные, моральные, религиозные, политические группировки и институты. В замкнутых обществах, для которых существует как нечто обязательное и несомненное одно-единственное мироустройство, семья выполняет строго определенные предписанные ей задачи. Законы, в основе которых лежит подобное мировоззрение, регулируют межличностные отношения и поведение. Законы эти — обязательные для всех психосоциальные нормы. Вера, религия и мировоззрение, которые выступают как общие направляющие системы отношений (базовая концепция) для жизненных установок и способов поведения, оказывают влияние на формирование актуальных способностей. Так, например, религиозные взгляды и мировоззрение могут быть основополагающими установками, на фоне которых формируются отношения к партнерству, сексуальности, воспитанию и профессии.

В обществе, где брак часто выполняет функцию опеки и жизненного обеспечения, добавляется еще бережливость как вторичная актуальная способность. Какая из актуальных способностей играет первостепенную роль в процессе расставания, зависит от социальной и культурной системы ценностей, а также от норм, усвоенных в семье и самостоятельно. Эти актуальные способности моделируют поверхностный «слой» проблематики расставания и позволяют понять проблемы, лежащие глубже. Так, например, бережливость в аспекте справедливости приобретает такой смысл: партнер должен по крайней мере платить за свои намерения расстаться или за неверность. Деньги в свою очередь могут стать причиной, которая помешает решиться на развод или расставание из соображений бережливости: лучше жить вместе с нелюбимым человеком, чем отказаться от его денег. И здесь мы отчетливо видим тесное переплетение актуальных способностей с жизненными ситуациями. Наказание «злонамеренного» партнера ради удовлетворения чувства справедливости может пойти так далеко, что этот человек сам начинает изменять не столько ради собственного удовольствия, сколько ради возможного наказания партнера по принципу «око за око, зуб за зуб».

В подобных случаях, бывает, кто-либо из партнеров идет даже на то, чтобы окончательно разориться или потерять здоровье, лишь бы из соображений справедливости сделать расставание для другого невыносимо трудным. При этом не следует забывать, что в эту борьбу вовлекается третий участник, чаще всего дети, которые больше всего страдают от последствий такой «стратегии». Все то, что теперь известно из теории или практики об основных конфликтах и проблемах в супружеских отношениях, может помочь партнерам легче и быстрее понять, какие могут быть шансы для примирения, а если необходимо отделение, то как уменьшить и облегчить связанные с этим тяжелые переживания. Чем отчетливее можно распознать актуальные способности, первостепенные для одного и для другого партнера, тем легче направить в должное русло противоречащие друг другу склонности, чтобы найти необходимые компромиссные решения и восстановить способность партнеров к взаимодействию, что в конечном счете гораздо предпочтительнее, чем судебное решение, которое все участники воспринимают как принудительное разрешение конфликта.

Акцент на тех или иных актуальных и базовых способностях в процессе воспитания накладывает свой отпечаток на отношения человека к вопросу о смысле жизни.

Случай из практики

«Своей неряшливостью ты сведешь меня в могилу. Я и на том свете не найду себе покоя, как только подумаю о том, какой ты несамостоятельный и неряшливый! Если бы я только знала, что ты сам можешь прокормить себя и вести честную жизнь, я бы спокойно могла умереть».

«Для меня лучше смерть, чем узнать, что ты мне изменяешь».

«Если я не буду выполнять своего супружеского долга, то тогда окажется, что -вся моя предшествующая жизнь не имела никакого смысла».

«Я только тогда смогу спокойно умереть, когда завершу свою работу» .

«После развода я уже не вижу никакого смысла в жизни. Как мне справиться со всем... Почему только Бог допускает такую несправедливость!»

«При одной мысли о том, что мое тело может разлагаться, я начинаю испытывать отвращение к себе самой. Хотя я и знаю, что не буду этого чувствовать, но мысль эта не покидает меня; я ужасно боюсь этого» (24-летняя привлекательная манекенщица).

«Я бы хотела, чтобы после смерти ничего не было. Если бы я знала наверняка, что смерть - это конец всему, я бы не боялась ее. Конечно, мне грустно сознавать, что я уже не буду жить, но я бы не испытывала страха от этого. Чего я совершенно не приемлю, так это религиозных догм. Я их совершенно не воспринимаю. Ни начальство, ни семья, ни мое окружение, ни муж, ни богатые люди - ничто не является для меня авторитетом; обеспеченные буржуазные семьи не являются для меня примером для подражания, которому бы я слепо следовала. Признаюсь, что для меня нет ничего, перед чем бы я испытывала особое уважение или чувствовала бы себя приниженной, или хуже других, или лучше. Я вообще не желаю ни приспосабливаться, ни подчиняться, ни присоединяться.