Носсрат Пезешкиан - 33-и 1 форма партнерства

Пезешкиан Н. 33-и 1 форма партнерства: Пер. с нем. – М.: Медицина, 1998. – 288 с.: ил.

Предисловие

До брака держи свои глаза открытыми, в браке - полузакрытыми.

Восточная мудрость

Английская королева Виктория в одном из своих писем жаловалась на то, что ее воспитатели постоянно напоминали ей, что она должна делать, но: «что я должна делать как будущая королева, об этом мне никто не говорил».

Эта история наводит нас на мысль о том, как мы относимся к партнерству и браку в нашем обществе: неужели для того, чтобы понять, в чем преимущества брака, нужно сначала развестись?

Для того, чтобы иметь право водить машину, нужно достигнуть 18-летнего возраста, закончить соответствующие курсы, заплатить деньга за обучение и показать необходимые для этого дела знания в теории и практике. Чтобы стать специалистом в любой области, работать самостоятельно и с полной ответственностью, мы должны в течение нескольких лет посещать школу, затем специальное учебное заведение и, сдав экзамены, получить документ об образовании.

Для вступления в партнерские отношения нам ничего этого не нужно, поэтому мне иной раз кажется, что некоторые люди ведут себя в партнерстве подобно шоферу без водительских прав, который пытается с завязанными глазами целым и невредимым проскочить в потоке машин, которыми управляют профессионалы шоферы. Я ни в коем случае не хочу защищать какое-либо регламентирование самой интимной сферы человеческих отношений, но мне представляется важным не упускать из виду, что трудности и проблемы в партнерстве или в браке возникают не вследствие неспособности человека к совместной жизни, что иной раз и имеет свои причины, а потому, что ему не передали необходимых знаний в этой области.

Мне кажется удивительным по своей простоте и убедительности афоризм, выражающий представление о счастливых взаимоотношениях: "Найди для себя партнера по душе, обдумай хорошо этот шаг и не упусти времени".

Такой взгляд на взаимоотношения подобен ключу к замку, открывающему врата земного рая. И как же мы оказываемся застигнутыми врасплох, когда вдруг начинаем чувствовать, что партнерство рушится, что мы не можем удержать любимого человека, а то и вовсе не переносим партнера, которому клялись в верности. В полном смятении мы стоим перед обломками наших отношений и спрашиваем себя: «Как могло это случится?» Вопросы и вопросы... Вот наиболее важные из них:

Почему, если возникает какое-либо несогласие или конфликт, то это на тысячи ладов обсуждается с друзьями, знакомыми, но только не с партнером, которого это непосредственно касается?

Почему жена уходит от мужа, за которым она много лет подряд самоотверженно ухаживала, после того как здоровье его стало лучше?

Почему мы в каком-то отношении изображаем из себя то, чем мы на самом деле не являемся: к чему это притворство, зачем мы разыгрываем какую-то роль?

Неужели мне нужен мой партнер только для самоутверждения, и я даже злоупотребляю этим?

Ищу ли я партнера только на ближайшее время или на будущее тоже?

Действительно ли я помогаю своему партнеру, когда я ему «помогаю»?

В какой мере я придерживаюсь в своем партнерстве традиций своего воспитания?

Люблю ли я только идеал, созданный в моем воображении о партнере, или его самого, таким, каков он есть?

Каким я представляю себе своего партнера в мечтах?

Готов(а) ли я взять на себя все обязанности и всю ответственность, связанные с партнерством?

Как я смогу один/одна решать все проблемы партнерства, если мой партнер предоставляет мне их решение? Почему я все терплю?

Почему я не могу даже подумать о том, что нужно расстаться с партнером?

Почему я боюсь каких-либо обязательств и привязанности?

Как возникла идея позитивной психотерапии

Основная мотивация моего подхода в «позитивной психотерапии» обусловлена тем, что я сам нахожусь в транскультурной ситуации. По национальности я перс (иранец), но с 1954 года живу в Европе. Именно благодаря этому я обратил внимание на то, что многие формы поведения, привычки, точки зрения и установки по-разному оцениваются в обеих культурах. Однажды, когда я ехал на машине, водитель из встречного потока машин показал мне жестом «птичку». Я не понял этого жеста, так как подобное движение рукой у нас на родине означает приветствие, а здесь - совсем другое. И тогда я впервые задумался над тем, сколь велики различия между разными культурами в мире.

Изумление, которое я испытывал вследствие своего транскультурного положения между Востоком и Западом, особенно усиливалось тогда, когда я помогал родным и друзьям, которые искали в Европе медицинской помощи. Тогда меня как «переводчика между двумя мирами» особенно поразило, как мало совпадает то, что говорит больной о своей болезни, с диагнозом и лечением врачей-специалистов. Я постоянно спрашивал себя, почему врачи лечат только тело, тогда как, очевидно, что причина болезни в душе, в психике. Подобные мысли приходили мне в голову, когда я замечал это несоответствие, это отклонение от поисков главной причины в суждениях моих коллег при лечении сердечно-сосудистых заболеваний. Становилось очевидным, что для лечения пациента самым главным, определяющим является специальность врача, но отнюдь не физическое и психическое самочувствие больного.

В третий раз мне пришлось столкнуться со своеобразием мышления на Востоке и Западе при следующих обстоятельствах. Родители воспитывали меня в духе религии Бахаи (бахаизм). Но в Тегеране я ходил в католическую школу. Уже там я испытывал на себе влияние различных культур. Глубоко восприняв идею терпимости бахаизма, я спрашивал себя, почему существует так много предрассудков и предубеждений между людьми в современном обществе?

Благодаря этим наблюдениям и размышлениям я стал обращать внимание на значение и роль психосоциальных норм в процессе социализации и в возникновении межличностных и внутриличностных конфликтов. При этом я обнаружил, что как у европейских, так и у восточных пациентов за симптомами, как правило, скрываются конфликты, причины которых коренятся в целом ряде постоянно повторяющихся форм поведения. Поэтому я попытался эти формы поведения свести в определенную систему, объединив в ней близкие понятия, и составил так называемый инвентаризационный список, при помощи которого можно описать центральные сферы конфликта. В связи с психосоциальными нормами я задал себе следующие вопросы: Почему возникают конфликты? Каким способом можно объективно описать и охарактеризовать эти конфликты? Что скрывается за симптомами психических и психосоматических нарушений и ограничений в межличностных отношениях? Есть ли возможность соответствующим образом лечить эти нарушения?