Лиана Димитрошкина - Хозяйка Дара-2. Хорошая девочка Милена

– Девать негативные эмоции уже некуда, – пояснила Донара Зурабовна, – все напряжение копится в теле! Удивительно, как ты совсем еще себя не угробила. Тело бунтует против этого насилия! Всегда бунтует! Иногда оно болеет без видимой причины. Иногда копит килограммы, ест, потому что хочется хоть какой-нибудь радости. Иногда отказывается служить, просто потому, что нет сил…

– Да, – подтвердила я ее слова. – Полнейшая апатия ко всему и бессилие. Даже слова даются с трудом и получаются какие-то вымученные.

Мы помолчали.

– Зачем тогда вообще жить? – вырвалось у меня вдруг. – Какой смысл? Это не жизнь уже, а так, какое-то безрадостное существование.

– Ты права, так жить действительно не имеет смысла. Но можно жить по другому. – Донара Зурабовна поправила на столе вазочку с желтенькими герберами. – Можно жить на полную, радуясь каждому дню, наполняя свою жизнь счастливыми моментами.

– Вставай, Солнышко, пройдись по комнате и давай уберем этот листик. Теперь ты поняла, а главное, прочувствовала, как хорошая девочка разрушает свое здоровье, семью, детей? – продолжала она, пока я отряхивалась и топала.

– Да, – вздохнула я – оказывается, пренеприятнейшая дама – эта хорошая девочка. Кто бы мог подумать… И сама не живет, и другим с ней тошно.

– Хорошая Девочка скрывает свои подлинные чувства от всех, и от себя самой, в первую очередь. – Донара Зурабовна тоже встала и направилась к полочке, на которой размещались маски. Только сейчас их заметила. Прикольные такие, с разными выражениями на нарисованных лицах. Веселые и грустные, удивленные и расстроенные, сердитые и умиротворенные.

– Хорошая девочка прячет себя настоящую от других, постоянно надевая какие-то маски. Она показывает окружающим то, что, как ей кажется, они хотят увидеть.

Донара Зурабовна приложила улыбающуюся маску к своему лицу, только теперь она уже не казалась такой уж веселой.

– Улыбка какая-то вымученная да и глаза совсем не смеются, – с удивлением заметила я.

– Это не способ сделать себя счастливой. Это страшное оружие массового поражения. – Донара Зурабовна вздохнула и поставила маску на место.

– Ей все время врать приходится! – сформулировала я.

– Да! – подтвердила хозяйка. – Хорошая Девочка – это лживая девочка! Неискренняя! Вся ее жизнь состоит из одной лжи. Она врет, обманывая саму себя, в надежде обмануть других.

– Она просто хочет, что бы ее любили… И ценили… Старается, а выходит, что зря. – Я с силой бросила желтую подушечку в кресло и вздохнула. Было жалко лет, потраченных на заслуживание всеобщей любви, было жалко себя и свою хорошую девочку.

Донара Зурабовна продолжила, не давая мне утонуть в жалости к самой себе.

– Хорошая девочка – это трусливая девочка. – Она твердо смотрела мне в глаза. – Она боится сказать правду! Она боится отказать, если не хочет что-то делать. Она боится сказать о том, что ей причиняют боль. Казалось бы, простые слова: Донара Зурабовна изменила голос и прощебетала: «Я не хочу этого делать! Мне причиняет это боль. Хватит на меня давить! Перестаньте, в конце концов, на мне ездить!».

Я представила глаза своей начальницы, услышавшей такое от всегда безотказной Милены, и хихикнула. Она бы просто ушам своим не поверила. – «Перестаньте на мне ездить!». А потом мне представилось во всей красе перекошенное лицо Людочки и заставило по-настоящему расхохотаться. Вообще-то, стоило попробовать хотя бы ради эксперимента – решила я. Обязательно так и сделаю, надо только слова запомнить.

– Хорошая девочка – это девочка, лишенная самоуважения, лишенная чувства собственного достоинства. – продолжала Донара Зурабовна. – Она не чувствует себя достойной любви! Вот что думает Хорошая девочка. – Хозяйка снова перешла на щебетание, приложив маску с умильной рожицей: – Если я покажусь миру, такая, как есть, кто же станет меня любить? – она театрально вздохнула и продолжила: – И что в результате? Хорошая девочка живет не своей жизнью, а той, которую ждут от нее другие. Муж, родители, родственники. Да неважно кто, даже соседи или сотрудники по работе. Она предает свою собственную жизнь, свое предназначение из страха кому-то не угодить, из страха лишиться любви!

Донара повысила голос, видимо преследуя цель вдолбить в мою неразумную голову эти простые истины.

– Она предает саму себя! И что гораздо хуже – она предает Того, Кто создал ее, для ее собственного предназначения.

Она задумчиво прошлась по комнате, давая мне время осмыслить всю глубину проблемы.

– Все из страха, что иначе меня не будут любить. – Донара Зурабовна сказала это из-под маски Хорошей девочки, а затем подытожила, убрав ее: – Можно прожить жизнь, следуя своему предназначению, а можно растоптать ее в страхе не угодить кому-то другому. – Она подошла к окошку, приоткрыла его пошире и замерла, вдыхая свежий после дождя воздух.

Мы помолчали. Подумать и правда было о чем. Мое внимание снова привлекли маски, выставленные на полочке и фото семьи Донары Зурабовны, висящее рядом в красивой резной рамочке. Живые люди интереснее масок. – вдруг поймала я себя на мысли. Интереснее именно своими неповторимыми особенностями, щербинками и выпуклостями. А маска – она идеальна, но не жива…

– Понимаешь, – Донара Зурабовна мягко опустилась в кресло, – то, как мы живем свою жизнь, можно сравнить с тем, как мы варим кашу. Действие одно и тоже, какую бы кашу мы не варили. Достать кастрюльку, развести огонь, налить водички, всыпать ингредиенты, перемешать содержимое и вуаля! Каша готова!.. – Она сделала приглашающий жест рукой, как будто и правда перед ней стоял горшочек с кашей. Но от того, что конкретно мы положили в кастрюльку, зависит конечный результат. Кашу все варят одинаково, но вкус у нее всегда разный. Мед любви в нее положили или гной страха.

Да, одни и те же действия способны приносить разный результат. Это было правдой, и я наблюдала это много раз в собственной жизни.

– Откуда во мне это комплекс Хорошей девочки взялся? – поинтересовалась я.

– Все из детства нашего идет, – вздохнула Донара Зурабовна. – Родителям удобны Хорошие девочки. И они часто дают обусловленную любовь, – она снова изменила голос, сделала серьёзное лицо и стала напоминать мою маму. – Если ты будешь хорошей девочкой – я буду тебя любить, а если не будешь – и я тебя любить не стану! Да и никто другой тоже не полюбит. Вот и все. – Донара Зурабовна развела руками. Налила себе в стаканчик водички и продолжила – И поверь, они это делают не из вредности. Просто это единственный понятный им способ воспитания. Их так воспитывали. Они так воспитывают. И мы сами так же потом воспитываем своих детей.