Борис Шипов - Великая ложь. Теория любви: мифы и реальность.

В силу этого между восточным многоженством и западным единобрачием не было принципиальной разницы: просто на Востоке мужчине дозволялось состоять в нескольких брачных союзах одновременно, но каждый из этих союзов по своим основным чертам был такой же, как при моногамии.

Понять это поможет следующий исторический пример. В ходе Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.) Европа довоевалась до того, что мужчин почти не осталось, особенно в Германии. И тогда нюрнбергский крейстаг принял решение: « … С этих пор в продолжение следующих десяти лет каждому мужчине разрешается иметь двух жен» {316}. Из чего не вытекает, что в Германии появилась новая форма брака — полигамия. Просто мужчинам, как и на Востоке, разрешили состоять в двух брачных союзах одновременно.

Кстати, в соответствии с шариатом, восточное многоженство — это не «групповушка» с несколькими женами в одной кровати и не гарем. Коран вообще-то предписывает правоверным единобрачие, а многоженство (до четырех жен) лишь допускает — в первую очередь ради заботы о сиротах и вдовах. При этом муж по возможности должен обеспечить каждой из своих жен с детьми отдельный дом или иное жилище. А «групповушка» Кораном строго запрещена. Как видим, в идеале это полностью совпадает с германским «многоженством».

Что же касается гарема, который неизменно всплывает во всех разговорах о восточном многоженстве, то он вообще никакого отношения к форме семьи не имеет. Это прихоть богатых и сильных, для которых законы не писаны. Э. Фукс в своей книге описывает «Парк оленей» короля Людовика XV, где воспитывались несколько десятков девочек-малолеток, по мере созревания подаваемых на ложе короля в виде особого угощения. Это не говоря о штате придворных дам, также ничем от гарема не отличавшегося. Папа Иоанн XXIII, в прошлом пират, единственный из пап, кто был официально низложен, превращал в собственные гаремы женские монастыри. Ну и что? Значит ли это, что во Франции и Италии существовали две формы брака? Ничего не значит. Точно так же ничего не значат гаремы восточных владык и гаремы из крепостных, которые устраивали себе русские помещики.

Брак, который мы наблюдаем сейчас, уже не патриархический: утрачена его определяющая черта — бесправие женщины. Теперь очень важный момент. Половая мораль, то есть неписаные законы, регулирующие отношения между полами, определяющие, что такое хорошо и что такое плохо, — не вечна. При парном браке она была одной, при моногамии стала совсем другой. Почему же старая мораль непременно должна сохраниться при новой, четвертой по счету, форме брака? Несколько десятилетий она сохранялась по инерции, — это общее свойство всех моральных норм, не только в области отношений полов — а теперь стала изменяться. То, что мы называем сексуальной революцией, и есть смена морали, обусловленная сменой формы брака. В Западной Европе смена началась примерно в 60-х годах XX века, через два-три десятилетия добралась и до России.

Таким образом, ослабление строгостей в вопросе взаимоотношений полов — не случайное отклонение и не падение нравов, а вполне закономерный, следовательно, неотвратимый процесс. Какой будет половая мораль новой семьи, когда она окончательно установится, — предугадать трудно. Есть основания предполагать, что она в значительной степени будет повторять мораль парного брака — когда мужчина и женщина были одинаково равны и одинаково свободны.

Фактически, уже сейчас, особенно в крупных городах, отношения между молодыми людьми обоих полов, не состоящих в браке, смело можно назвать парованием, поскольку они мало отличаются от того, что наблюдалось на Тробрианских островах. А в дальнейшем можно ожидать разделения в браке половых и экономических отношений.

Брак — прежде всего экономический союз. Это его определяющая черта. Если некто спит со своей соседкой каждую ночь, но у каждого из них свой бюджет, они не делают общих покупок и у них нет того, что юристы называют общим хозяйством, — их отношения ни с которого боку не семья. И наоборот. Пусть мужчина и женщина сексуальных отношений не поддерживают: по причине здоровья, возраста или религиозный убеждений. Но если они живут под одной крышей, вместе тратят деньги, вместе питаются — любой, не колеблясь, скажет: да, это семья.

Мы привыкли, мы считаем совершенно естественным, что, заключая брак, то есть, вступая в экономический союз, человек автоматически подчиняет ему свою половую жизнь. Но из истории семьи видно, что так было далеко не всегда. Напомню цитату из книги Ю.И. Семенова: «Подчинение половых отношений социально-экономическим не было в доклассовом обществе сколько-нибудь полным. Половые отношения могли осуществляться в нем совершенно свободно и до брака, и вне брака. Вступление в брак накладывало на индивидов определенные обязанности, давало им друг на друга определенные права в сфере половой жизни, но не накладывало на них обязанности воздерживаться от половых связей с посторонними людьми».

Брак возник не ради сексуального удовлетворения: люди сотни тысяч лет получали его и без брака. И не потому, что любящие сердца не могли жить друг без друга: во- первых, любви не было, а во-вторых, парочкам и так никто не мешал наслаждаться друг другом сколько им угодно. Семья возникла и существовала, чтобы помочь женщине кормить детей, и по той причине, что мужской и женский труд дополняли друг друга. Еще в начале XX века крестьянско-фермерское хозяйство нуждалось и в мужских, и в женских руках, и если оно существовало без мужика или без бабы, то было очень кривобоким.

В городах в эпоху электричества и газа, стиральных машин, холодильников и полуфабрикатов мужчина и женщина (в бытовом смысле) прекрасно могут прожить друг без друга. Но лучшего способа воспитывать детей, иначе как в семье, пока не придумали. А потому в ближайшие десятилетия семья сохранится.

Ревности в семье будущего, по-видимому, нет места. Но это еще не скоро. А как же быть с ревностью сейчас, в переходный период?

Ревность — следствие определенной внутренней установки. Нет установки — нет и ревности. Надо внутренне готовить себя к возможности измены и не делать из нее трагедии всей жизни. Измена в подавляющем большинстве случаев отнюдь не означает, что он (она) считает другую (другого) лучше или собирается развестись. Причина всех измен в том, что процесс совокупления с чужой женой или с чужим мужем доставляет (первое время) гораздо более сильные ощущения, даже если она или он ничуть не лучше законной жены (мужа) по своим внешним и внутренним качествам — никуда от этого факта не денешься, и пора, наконец, признать вслух то, что ни для кого не тайна.

Особые удовольствия, получаемые с чужой женой или чужим мужем, связывают обыкновенно с чувством новизны. Объяснение это поверхностное, оно лишь отодвигает вопрос: ответив так, придется затем отвечать почему чувство новизны, когда дело касается объятий с лицом противоположного пола, столь волнительно, что вызывает дрожь в теле, помутнение рассудка и готовность идти на огромный риск. Что-то в других случаях желающих пойти на риск ради новизны ощущений набирается значительно меньше.