Джули Литкотт-Хеймс - Отпустите их

Отчим был немного авторитарнее, по-мужски. Он вел себя как главный тренер: вне поля делал все что мог, чтобы подготовить меня к игре — жизни. Но на поле он ничего сделать не мог. Я сам решал, в каком направлении двигаться.

Когда пришло время, сочинение в колледж я написал совершенно самостоятельно. Я попросил родителей один раз его прочесть, и мама достала свою ужасную красную ручку. Я все с ней обсудил, а потом, как обычно, пошел к себе наверх и решил, какие замечания учесть, а какие нет. Часто я игнорировал красные пометки, потому что считал свой вариант лучше. И в школе, и в заявлении в колледж окончательное решение было за мной.

У многих моих сверстников родители участвовали в процессе поступления не меньше, чем их дети. Они помогали писать сочинение или нанимали для этого кого-нибудь. По идее, сочинение должно отражать душу абитуриента, а не его родителей или стороннего специалиста. Оно должно в самой чистой форме показывать характер человека, обнажать его суть, истинную личность.

Выбирая колледж, я искал места, где есть шанс добиться успеха и получить желаемые ресурсы. Я подал заявление в Стэнфорд, потому что это отличный университет, но меня не приняли. Потом я подал заявление в еще несколько вузов из Лиги плюща, в Университет Райса и некоторые вузы штата в Калифорнии. Я сам, а не родители, решал, где мне получать образование. Это не их жизнь и не их учеба. Я всегда так на это смотрел».

В Университет Райса Брэндона приняли не как футболиста, но вскоре пригласили в команду. Он хотел отдать предпочтение учебе, а не спорту, и отказался. «По иронии, через четыре месяца мне захотелось играть, но было уже поздно», — рассказывает Брэндон. Поэтому он вступил в команду по регби. «Я общался со множеством классных парней, знакомился с новыми людьми в кампусе. Это был отличный выбор. Если получится, я собираюсь этим заниматься все три года». В голосе Брэндона чувствуются энтузиазм и вера в свои возможности.

Он готовится учиться медицине, как и, по его оценке, 70 процентов студентов в его группе. Чтобы выполнить требования, он специализируется в биохимии и биологии клетки. «Еще меня очень интересует латынь, поэтому я взял вторую специализацию по антиковедению. Может быть, на последнем курсе съезжу в Рим, чтобы порыться в архивах. Еще меня занимает влияние нервной системы на здоровье, поэтому, возможно, я немного поработаю в этой области». По голосу видно, что Брэндон просто в восторге.

«Я вижу множество зажатых студентов, которые готовятся в медицинский только потому, что родители говорили им что-то вроде “Ты должен быть успешным. Медицина — лучший вариант. У тебя нет выбора”. Поскольку оба моих родителя занимаются финансами, наверное, им хотелось, чтобы я пошел по их стопам. Но я могу учиться всему, чему захочется. Если я замечаю что-нибудь интересное, то думаю: “Надо бы побольше об этом узнать”. У меня есть интеллектуальная свобода. Интересы мне не навязывают».

Брэндон знает студентов, которые росли под властью родителей-«вертолетов». «Внутренне их ничто не толкает вперед. Знать, чем ты хочешь заниматься и как взяться за дело, — это жизненный навык. Например, выбор предмета в колледже. Детям излишне заботливых родителей это сделать сложно. Я вижу ребят, которые говорят, что “хотят стать врачами”. Консультант им объясняет, какие курсы для этого требуются, но они не умеют готовиться самостоятельно — просто не понимают, как это. Им никогда не приходилось раздумывать над такими вопросами. Им всегда кто-то говорил, что надо делать. Мой сосед по комнате каждый день обсуждает с мамой и папой свой график и сделанные дела. Он не умеет ставить перед собой цели. Даже в таком возрасте ему приходится сверяться с родителями. Мне иногда хочется ему что-то сказать, но приходится не вмешиваться.

Я не хочу уменьшать роль моих родителей, — заключает Брэндон. — Они замечательные. Я обожаю маму и отчима. Они меня очень поддерживали и давали все необходимое. Но лучшее, что они сделали в моем воспитании, — позволили мне выбирать собственный путь».

Никто не хочет, чтобы ребенок получил «бесполезную» специализацию и в результате до конца дней заворачивал гамбургеры и жил на родительском диване. Поэтому, когда я наткнулась на статью в Time 2014 года под названием Why I Let My Daughter Get a “Useless” College Degree, мне захотелось узнать подробности [315]. Неделю спустя мне удалось связаться с автором, Рэнди Ходер, и ее дочерью Эммой — девушкой с «бесполезным» образованием.

Мы говорили весной 2014 года, всего через несколько дней после того, как Эмма окончила Скриппс-колледж, небольшое элитное учебное заведение для женщин, где обучают свободным искусствам. Вместе с четырьмя другими заведениями — Колледжами Помона, Клэрмонт-Маккена, Питцер и Харви-Мадд — он расположен к юго-востоку от центра Лос-Анджелеса. «Бесполезная» профессия Эммы — американистика. Так получилось, что это и моя специализация.

Эмма начала получать высшее образование в трех с лишним тысячах километров к востоку, в Оберлинском колледже в Огайо, еще одном очень уважаемом маленьком колледже свободных искусств. Оказалось, что он не очень подходит Эмме, однако курс «Введение в американистику» в первом семестре подтолкнул ее заняться темой, которой впоследствии она посвятит себя.

«Когда я начинала учиться, у меня не было чувства, что я хочу быть юристом, доктором или еще кем-то», — призналась Эмма. Листая каталог курсов, она обратила внимание на темы, которые входили в курс американистики: колониализм, история коренного населения США, тюремно-промышленный комплекс и вопросы снабжения городов продовольствием. Сама широта предметов в учебном плане, а также «невероятно обаятельный» преподаватель зацепили Эмму. «Американистика позволяла мне исследовать, и в результате оказалось, что я именно этому хочу учиться». Когда она решила перевестись из Оберлина, стало приятным сюрпризом, что в Скриппс-колледже тоже сильная программа по американистике. Приехав на новое место, на встрече с деканом факультета Эмма сама заявила о желаемой специализации. Она сосредоточила свою работу на вопросах продовольствия, политики и культуры.

В статье Time Рэнди рассказала, что они с мужем поддерживали выбранную дочерью стезю. Они пришли к выводу, что человеку в жизни лучше тогда, когда он получает отличное образование и находит свою страсть. У Эммы было и то, и другое. Однако Рэнди призналась, что понимает родительскую озабоченность, если ребенок хочет заниматься предметом, который не дает очевидного карьерного роста. «Сейчас невероятно много говорят о том, что инвестиции в высшее образование должны окупаться. Как родитель вы волнуетесь, получит ли ребенок работу в сегодняшней экономике, найдет ли себя в сложном мире, если будет учиться английскому, американистике или, боже упаси, политике и культуре питания!»