Роже Дадун - Фрейд

Особенно замечателен в открытии Фрейда переход, благодаря которому эдипов комплекс получил статус необходимого и универсального явления. Больные неврозами в своих рассказах о травмирующих опытах поднимали тему обольщения, где переплетались либидные и агрессивные мотивации, связывающие родителей и детей. Сам Фрейд в процессе самоанализа пришел к необходимости выделить либидное движение, которое в раннем детстве обратило его, как он пишет, "к матери", и легко вспомнил испытываемые чувства ревности и соперничества по отношению к отцу, ощущение вины, которое при этом возникало и которое, вероятно, определило его реакцию на смерть отца и случай потери сознания на Акрополе. Можно считать, что значительная часть размышлений Фрейда была направлена на то, чтобы превратить собственный эдипов комплекс, единичный и скрытый, в действующую и подвижную универсальную форму.

Миф об Эдипе имеет множество значений, которые психоаналитические исследования стараются сделать действенными и которые придают разнообразие и определенность составляющим эдипова комплекса. Распухшие ноги Эдипа воскрешают тему героического рождения, связанную также с версией, согласно которой маленького Эдипа положили в корзину и отправили в море, а протыкание лодыжек, совпадающее с темой выкалывания глаз, подтверждает страх перед кастрацией. То, что Эдип был найден пастухом и воспитан королевской четой, которую считал настоящими родителями, соответствует схеме "семейного романа" и вере ребенка в свое славное происхождение. Образы, относящиеся к утробному периоду, присутствуют особенно часто: оставление на водах, перекресток трех дорог (это - гипотеза Абрахама), ослепление, исчезновение в лесу.

Сам Сфинкс представляет собой весьма выразительную фигуру: он осуществляет то, что Мелания Клейн называет "комбинацией образов родителей", а также служит воплощением фаллической Матери. Согласно Гезе Ройхему, он иллюстрирует первоначальную сцену - родителей, слившихся в коитусе, и здесь можно увидеть древнюю Мать - пожирательницу и каннибалку - и древнего кастрирующего Отца, а в более широком плане - выражение общей бисексуальности человека, подтверждением которой служит также прорицатель Тирезий, являющийся одновременно мужчиной и женщиной и наблюдающий первоначальную сцену - двух сплетенных змей, и т. д. То, что Эдип, несмотря на все старания, не может ускользнуть от судьбы, иллюстрирует детерминированность бессознательного, которой подчинен каждый человек и исследование которой систематически проводит психоанализ...

Не пытаясь дальше углубиться в сложный лабиринт эдипова комплекса, отметим всю относительность его структуры, двойственность и конфликт, доведенные до крайней точки. Любовь и ненависть к отцу, любовь и ненависть к матери смешиваются, и определиться для ребенка - нелегкая задача. Желание и фаллическая возможность обольстить мать сталкиваются с сильнейшим запретом, а на последний воздействуют давние картины взаимоотношений с матерью: мать - защитная утробная оболочка, материнская грудь - первый упоительный объект любви, мать в целом олицетворяет собой предмет желания, особенно сильного в момент, когда запрет располагает наиболее сильными средствами, среди которых отказ и отдаление от матери, закон и власть родителей, угроза кастрации, действия Я, Сверх-Я, Идеала Я и т. д. А как можно не учитывать отца, с которым ребенок идентифицирует себя, который служит моделью для восхищения и подражания, по поводу которого Сверх-Я диктует такое противоречивое указание, приводимое Фрейдом в книге "Я и Это": взаимоотношения Сверх-Я и Я "не ограничиваются советом - "будь таким" (как твой отец), но и включают запрещение - "не будь таким" (как твой отец); другими словами: "не все делай так, как делает он, многие вещи доступны только ему одному". Здесь мы имеем модель того, что Бэйтсон называет "двойной связью", то есть двойного противоречивого требования, так что субъект, как бы он ни поступал, оказывается связанным и виновным.

Переход через эдипов комплекс является, как пишет Фрейд, "не слишком легкой" задачей, настоящим посвящением и испытанием, поскольку ребенку ничего другого не остается, как погрузиться во взаимоотношения с отцом и матерью, в приложения либидо и агрессивных влечений, предметом которых он является. Они необходимы для выработки радикальной ориентировки своих собственных отношений, приложений сил и способов поведения. Во время этого опасного путешествия, когда эдипов комплекс наносит все новые удары, он испытывает непрочность, но одновременно и устойчивость своего существа, пытается реализовать желаемую свободу и автономию. Будущее, являющееся результатом так называемой "ликвидации" или "разрешения" эдипова комплекса, Фрейд рисует в работе "Введение в психоанализ": "Начиная с этого времени человек встает перед великой задачей освобождения от родителей; и лишь выполнив эту задачу, он перестанет быть ребенком и превратится в члена общественного коллектива. Задача сына состоит в том, чтобы отвести от матери свои либидные устремления, направив их на реальный посторонний объект, и примириться с отцом, если по отношению к нему сохраняется некоторая враждебность, или освободиться от его тирании в результате детского бунта в случае, если он попал в его полное подчинение. Эти задачи встают перед каждым, однако следует заметить, что их осуществление редко происходит идеально, то есть в психологической и социальной гармонии".

Пройдя трудный путь Эдипа, когда его комплекс ослабевает и находится на пути к "ликвидации", ребенок между пятью и шестью годами входит в период, названный Фрейдом "скрытым", "который продлится", - пишет он в книге "Моя жизнь и психоанализ", - до половой зрелости, и в течение которого сформируются такие важные психические понятия, как мораль, стыдливость и чувство отвращения". В этот период происходит процесс очевидной десексуализации: ребенок оставляет свои прежние сексуальные заботы, освобождается от объектов эдипова комплекса и обращается к деятельности, значительно менее отмеченной сексуальностью, - социальной, интеллектуальной и культурной.

Скрытый период входит составной частью в общую биологическую концепцию сексуальной эволюции, свойственной человеческому виду и состоящей, по мнению Фрейда, из двух частей; он представляет собой паузу, промежуток между двумя апогеями - эдиповым периодом и половой зрелостью и вызван биологической потребностью, имеющей многоцелевое назначение. Фрейд так характеризует этот период в работе "Исчезновение эдипова комплекса": "Можно предполагать, что эдипов комплекс должен завершиться, поскольку пришло время его распада, как молочные зубы выпадают, когда начинают расти настоящие". В данном случае речь идет о слишком биологичной концепции, механистичный и упрощенный характер которой ясен и самому Фрейду, поэтому он обращается к другим факторам - психологическим и культурным: эдипов комплекс ослабевает по мере того, как ребенок начинает осознавать всю невозможность, непосильность довести до конца свои эдиповы желания и соглашается от них отказаться. Этому отказу активно способствуют, очевидно, предписания, запреты и сопротивление родителей. Возможно также, что определенная интеллектуальная зрелость открывает перед ребенком возможности удовлетворении другого рода, дает способ отвлечься от объектов эдиповых влечений и перенести связанное с этим разочарование.