Роже Дадун - Фрейд

- "Средоточие" сновидения. Среди длинного повествования "Толкования сновидений" обнаруживается небольшой и довольно любопытный параграф, стоящий изолированно и как бы не связанный с остальными, ще Фрейд выдвигает довольно загадочную мысль о средоточии, "пупе" сновидения, которую он излагает в следующих словах: "Сны... часто, сохраняют неясный участок; здесь обнаруживается узел образов, который не удается распутать, но который ничего не дает содержанию сновидения. Это - "пуп" сновидения, точка, через которую Оно связан с Неизвестным. Мысли сновидения, выявленные при интерпретации, как правило, не имеют завершения, они разветвляются, вплетаясь в общую запутанную сеть наших мыслей. Желание в сновидении выступает в виде более плотного участка из этой ткани, подобно грибу, выходящему из мицелия".

Сложная формулировка Фрейда колеблется между образом структуры ядра - "неясный участок", "узел мыслей", "пуп" - и картиной сети, узорного плетения - "разветвление в разных направлениях", "запутанная сеть"; это значит, что "пуп", средоточие, являющееся образом Неизвестного, ускользает от познания по своему определению. Его функция очевидна: надо ограничить, остановить процесс интерпретации, оставив его открытым; Неизвестное намечает опорную линию для анализа, но одновременно постоянно уклоняется от процесса узнавания, который иначе не имел бы границ.

Помимо практического аспекта, гипотеза о средоточии имеет теоретическое и идеологическое приложение. Если развить образ сети, легко видеть, что разветвления сновидения могут затеряться лишь в разветвлениях другого сновидения, и так до бесконечности; все сны распространяются одни в другие, всякий сон функционирует, как "пуп", начало следующего. Теория сновидения, не оставляя кропотливой работы по разложению единого образа на разные элементы, многочисленные разветвления, должна также стараться выявлять переходы одного Сна в другой и большее значение придавать концепции сновидений как единого, достаточно связного целого огромной синаптической системы. Фрейд указывает на это в предшествующих параграфу о "средоточии": "Сны одной ночи должны всегда интерпретироваться в единстве". Это, видимо, касается и сновидений одной жизни; весь комплекс образов сновидений жизни противостоит процессу интерпретации и обеспечивает одновременно неповторимость ткани сновидения каждого индивидуума.

Здесь проявляется и значительный идеологический, то есть этический, политический, метафизический эффект гипотезы о средоточии: каковы бы ни были знания о психической действительности, о субъекте вплоть до его самых интимных проявлений в сновидениях, всегда что-то остается скрытым, всегда мы сталкиваемся с участком Неизвестного, с непознаваемым ядром. Мы соприкасаемся в этом случае с проявлением непреходящей единственности личности человека, с "узлом", в котором собрана, сконцентрирована всегда поражающая воображение способность индивидуума противостоять любым воздействиям, откуда бы они ни исходили - участок неповторимости, который может быть тайным источником таинственной и всем известной силы под названием свобода...

В области, намеченной положениями Фрейда о сновидении, происходят различные действия, составляющие то, что он называет "работой сновидения", причем термин "работа" здесь нужно понимать в созидательном смысле. Так же Фрейд говорит о "работе скорби" и использует динамику, содержащуюся в слове "работа", еще во многих аналогичных формулировках.

Фрейд посвящает работе сновидения самую значительную главу "Толкование сновидений", составляющую во французском издании книги около двухсот страниц. Это действительно центральная, стратегическая тема его Исследования сновидений: здесь выявлены, описаны, проанализированы, доказаны и уточнены разнообразные механизмы, процессы, образы, возникающие и действующие в сновидении, без которых нельзя осуществить более или менее строгое изучение данного вопроса. Фрейд демонстрирует также серию методов, без которых отныне невозможно обойтись при любом подходе к реалиям сновидения, а также не менее эффективных в других областях исследований. В этом списке положений, составляющих силу и определяющих плодотворность фрейдовской концепции сновидения, следует особо отметить: конденсацию, смещение, обращение или превращение в свою противоположность, процесс формирования образов, выражение через картины, перенос логических отношений, символику, вторичную выработку и тд.; главные из этих положений требуют значительных уточнений.

"Смещение и конденсация, - утверждает Фрейд, - являются двумя важнейшими операциями, которым мы обязаны главным образом формой наших сновидений", и далее уточняет: "Конденсация и смещение - два главных фактора, превращающих материал скрытых мыслей сновидения в его явное содержание". Это значит, что действие по интерпретации, обратное данному превращению, требует самого тщательного учета двух "главных" процессов, группировки, слияния многих определений, характеристик или особых черт в один образ сновидения, будь то объект, персонаж или ситуация. Операция настолько частая, типичная и широко встречающаяся, что можно сказать, что ее участие в формировании образов сновидения и особенно его лерсонажей весьма существенно. Фрейд иллюстрирует этот процесс, сравнивая его с опытом Галтона по получению - путем печати на одной фотографической пластинке нескольких лиц - "семейного портрета", изображения группы или "рода"; "объединяя в одном образе сновидения,^ - пишет Фрейд, - черты двух или нескольких личностей", удается получить "коллективную личность". По-видимому, нет сновидения, в котором на первый взгляд совершенно однородный персонаж, с явно выраженным лицом, не представлял бы группу других людей в каком-либо своем аспекте: в неуловимой или незначительной детали, в росчерке жеста, в неопределенном эмоциональном настрое, в отзвуке имени и т. д. Один из первых и неизбежных этапов исследования сновидения заключается в систематическом и наиболее полном разложении образов сновидения, чтобы постараться различить действительные ряды фигур или объектов, над которыми конденсация произвела свое могучее и властное завладевающее действие.

Ирма - первый, почти символический персонаж Исследования сновидений Фрейда служит ему иллюстрацией: в ее образе присутствует, во-первых, больная Ирма, со своими чертами, то есть представляющая себя саму; но ее положение возле окна наводит на мысль о другой женщине, которую Фрейд лечил бы с большим удовольствием, чем Ирму: дифтеритные пленки характеризуют образ старшей дочери Фрейда и его беспокойство по поводу ее болезни; но они напоминают и о больной, умершей в результате интоксикации. Фрейд выявляет и других субъектов, объединенных персонажем Ирмы: одного ребенка из приемной в больнице, другую пациентку, собственную жену Фрейда и еще "целую серию других личностей". "Все эти люди, - заключает Фрейд, - которых я обнаружил, исследуя эту "Ирму", сами не появились в сновидении; они растворились в "Ирме" из сна, ставшей в результате сводным образом, сформировавшимся из многочисленных противоречивых черт. Ирма представляет всех этих людей..." Это касается и любого другого персонажа из сна, который является как бы собирательным психологическим образом. Аналитику предстоит долгая и тонкая работа, направленная на то, чтобы обнаружить, узнать, расшифровать в распределить отдельные элементы по их законным местам и первоначальным образам.