Роже Дадун - Фрейд

В конце своего детального анализа Анзье подчеркивает; что сон "Нежно любимая мать и персонажи с птичьими клювами" является "последним личным словом Фрейда в "Толковании сновидений", и предлагает видеть в нем послание Фрейда: "Помещение в конце интерпретации этого сновидения ... означает, что он сказал свое последнее слово о смерти, последнее слово о страхе, последнее слово о расставании с объектом изначальной любви". И поскольку крики ужаса маленького Фрейда уже растаяли вдали, нам остается довольствоваться по-фрейдовски живым примечанием, приводимым в заключение Анзье: "Объекты отрицательного плана, если на них посмотреть прямо, назвать их по имени, представить себе способ их действия, как учит нас Фрейд, комментируя свой сон, можно использовать себе на благо".

Под этим несколько сухим, холодным натуралистическим и академическим названием скрывается сон, удивительно "богатый эффектами", несущий сведения о важнейших ценностях. Фрейд подробно анализирует их, обращаясь к этому сну, приводимому им в нескольких вариантах в разных главах "Толкования сновидений". Для большего удобства мы приводим ниже три версии сновидения в той последовательности, как их перечисляет Анзье:

а) "Я написал монографию об одном (неясном) - виде растений...

б) Я написал монографию об одном растении. Книга лежит передо мной, я переворачиваю сложенную цветную иллюстрацию. К каждому экземпляру приложен образец высушенного растения, как если бы это был гербарий...

в) Я написал монографию о растении (неопределенный вид). Книга лежит передо мной, я переворачиваю сложенную цветную иллюстрацию, к которой приложен высушенный образец растения..."

За простотой этого рассказа о сновидении скрывается удивительное смешение мотивов, к которому сам Фрейд привлекает внимание, когда пишет о "необыкновенной конденсации". Он приводит лишь несколько элементов, и нам самим приходится разбирать слабые следы остальных. Двойственный знак, пронизывающий все сновидение, - это книга, увиденная Фрейдом на витрине книжного магазина, под названием "Вид цикламенов" "вероятно, - уточняет Фрейд, - монография об этом растении". Однако, замечает он, "цикламены - любимые цветы моей жены. Я упрекаю себя в том, что лишь очень редко догадываюсь принести ей цветы, как ей этого хочется". Фрейд не продолжает дальше это замечание, но комментаторы широко его толкуют. "Монография" напоминает нам работу Фрейда с кокой, а также Коллера, стяжавшего известность выявлением анестезирующих свойств кокаина, которые до этого были известны Фрейду, затем - окулиста Кенигстейна, оперировавшего глаукому у отца Фрейда. "Сухое растение", "гербарий" с маленькими червячками (Bucherwunn) и ботанические исследования приводят Фрейда к его "любимому цветку" артишоку, который через "монографию" я "цветные иллюстрации" вызывает одно интересное детское воспоминание: "Отец однажды оставил старшей из моих сестер и мне книгу с цветными картинками (описание путешествия в Персию). Мне было тогда пять лет, сестре не было еще трех, и воспоминание о бесконечной радости, с которой мы вырывали листы из этой книги (листок за листком, как будто у артишока), - единственное, что осталось в моей памяти об этом времени из живых воспоминаний. Позднее, когда я стал студентом, во мне обнаружилась страсть к книгам. Мне хотелось собирать их, иметь как можно больше (это было сравнимо с потребностью учиться, описанному в монографиях, стало страстью, сравнимой со страстью к цикламенам и артишокам в мыслях о сновидении). Я стал Bucherwurm (библиотечной крысой, или, буквально, книжным червем)".

Обращаясь далее к слову "ботанический", Фрейд описывает его как лежащее в центре сновидения, представляющее собой "настоящий узел, в котором сплетаются многочисленные ассоциации и идеи": цикламен Марты, артишок и книга из детства с оборванными листками, высушенное растение и библиотечная крыса, а также его разорительные посещения торговца книгами, у которого для него был открыт счет, когда ему исполнилось семнадцать лет, и путешествие в Италию. Все это проходит у Фрейда под знаком "Фауста" Гете: "Чувствуешь себя, - пишет он по поводу сновидения, - как бы внутри фабрики мыслей, где, как в великом творении ткача. "Каждый, толчок ноги приводит в движение тысячи нитей. Челнок движется туда-сюда. Скользят невидимые нити. Я каждое движение тысячами сплетает. Быть может, работа ткача помогла Фрейду понять его собственные движения мысли: сплетать нити ассоциаций, заставлять слова двигаться туда-сюда, чтобы составить необходимую ткань, текст, который будет настоящим "великим творением".

Рассказ о сновидении "Ботаническая монография", сухой, холодный, не всем комментаторам открывает тайну циркуляции своих соков и небывалой внутренней силы, и мы можем непосредственно наблюдать, как самые строгие попытки анализа оказываются направленными в противоположные стороны. Очень подробный комментарий сновидения Фрейда позволил Анзье интерпретировать образ "сухого цветка" как "символ искусства старения"; "лишь очень редко догадываюсь принести ей цветы, как ей этого хочется" - означает, что "Фрейд пренебрегал тем, чтобы засвидетельствовать Марте свою мужественность". "Конечно же, - продолжает Анзье, - Фрейд чувствовал, что стареет, он писал об этом Флиессу, но он стареет "удовлетворенным". Итог сновидения, как, полагает Анзье, остается позитивным, что позволяет ему сделать следующее заключение: "Можно предположить следующий смысл сновидения: я, очевидно, меньше испытываю половое влечение к Марте; но я был способен написать значительные монографии (о кокаине, об истерии, сновидениях и о сексуальности в целом); к тому же, имея шестерых детей, я уже все доказал".

Противоположностью этой оптимистической интерпретации являются строгие комментарии Эриха Фромма, которые Анзье в своей работе приводит в виде цитаты: "Эрих Фромм (1953) переинтерпретировал это сновидение, опираясь на другую систему символов - сухой цветок, отрицание жизни и красоты. Сновидение Фрейда отражает чувство того, что ему не удалась часть жизни, связанная с любовью и нежностью, что он пожертвовал своими чувствами ради единственной ценной для него вещи - его амбиций: "Сновидение выражает глубокое противоречие между личностью Фрейда и его образом жизни. В глубине главным интересом его жизни и исследований являются любовь и сексуальность. Но он вел пуританский образ жизни... Он позволил цветку засохнуть: он превратил сексуальность и любовь в объект научного наблюдения и умозрительных рассуждении; но он отдал им жизнь".

Какое упрощенное понимание жизни и трудов Фрейда в этих предположениях Фромма! Расхожее понятие "противоречивости", вульгарное противопоставление "умозрительных рассуждении" и "жизни" - разве все это имеет что-либо общее с тем, что мы знаем о действительной сущности Фрейда - о поразительном горении, необычайной плодотворности жизни и мысли, дерзости, которая, преодолев пуританское восприятие мира, позволила Фрейду - Люциферу открыть конкретную и чувственную область сексуальности, об удивительной способности порождать разнообразные конфликты, когда для амбиций уже почти не оставалось места?