Рита Картер - Как работает мозг

Важность открытия Либета трудно переоценить. Если сознательное решение совершить движение принимается, когда механизм совершения движения уже запущен (что, по-видимому, и показывают результаты этого эксперимента), значит, на самом деле действие обусловлено не сознательным решением, а процессами, протекающими в мозге неосознанно, и сознание не вызывает действие, а лишь отражает то, что мозг уже делает бессознательно. Если это относится ко всем действиям, то наше поведение есть просто конечный продукт автоматических процессов, протекающих в мозге, и наше представление о свободе воли иллюзорно.

На первый взгляд слепозрение может показаться явлением не более важным для сознания, чем рефлекторные действия, наблюдаемые у людей, пребывающих в вегетативном состоянии. Но имеются данные, указывающие на то, что оно несколько ближе к сознанию, чем эти рефлексы. Некоторые испытуемые, когда их просят описать ощущения, связанные со слепозрением, признаются, что смутно осознавали его работу. Вот что рассказал один из них: “Я как бы чувствую, что там что-то есть... Когда оно движется, возникает такое чувство, будто что-то ко мне приближается, как бильярдный кий, нацеленный на меня”. Кроме того, испытуемые, участвующие в экспериментах, связанных со слепозрением, постепенно начинают показывать все лучшие результаты 10. Все это заставляет предположить, что даже если слепозрение само по себе бессознательно, оно может работать в начале пути, ведущего к сознанию.

Разница между слепозрением и машинальными реакциями отражается и в различиях активности мозга. В рефлекторных действиях активность коры не участвует. Например, хватательные движения и реакция на укол булавкой иногда наблюдаются и у младенцев, страдающих анэнцефалией, у которых вообще отсутствует кора больших полушарий 11. Судя по результатам, полученным с помощью ФМРТ, в работе слепозрения задействован один из участков зрительной коры — так называемая зона V 5, ответственная за отслеживание движений, хотя зона V 1 (первичная сенсорная кора, необходимая для нормального зрения) остается неактивной 12. Так что, по-видимому, слепозрение все-таки не вполне бессознательно. Оно затрагивает кору больших полушарий, и тихие сигналы о возникающей там активности могут поступать в сознание по какому-то редко используемому проводящему пути, вызывая у нас слабые проблески осознания.

Но все же этим проблескам еще очень далеко до того, что мы называем сознанием. От настоящих осознанных ощущений они отличаются тем, что сенсорный стимул не регистрируется первичной сенсорной корой (в данном случае — зрительной, то есть зоной V t). Зарегистрировав стимул, эти области коры запускают бессознательный конвейер, сырьем для которого служат сенсорные стимулы, а конечным продуктом — хорошо обработанные мысленные конструкты, поступающие в кору лобных долей. Чтобы ощущение имело не только сенсорное, но и эмоциональное содержание, необходима параллельная производственная линия, ведущая в лобные доли через лимбическую систему (особенно миндалину).

Для создания полноценных сознательных ощущений не достаточно, чтобы воспринимаемые образы просто достигали лобных долей. Активность, характер которой указывает на то, что происходит только это (высокая в задней и боковых частях мозга, но низкая в передней части), наблюдается у людей, когда они по той или иной причине “не в полном сознании”, например, погружены в свои мысли, спят или грезят. Такая же активность может наблюдаться и при синдроме дефицита внимания, а также при шизофрении той разновидности, которая сопровождается замкнутостью и вялостью 13. Самые крайние формы пониженной активности лобных долей могут приводить к кататоническому ступору — состоянию, при котором человек совершенно не реагирует ни на что. Одна женщина, несколько месяцев пролежавшая в постели, ничего не говоря и по своей воле не двигаясь, впоследствии описала свои ощущения. Она рассказывала, что осознавала, что происходит вокруг, но все это не вызывало у нее никаких мыслей. “Я ничего не могла сказать, — вспоминала она, — потому что ничего не приходило в голову”.

Чтобы сделать такой полусонный мозг по-настоящему мыслящим, чувствующим и сознательным, требуется повышение активности лобных долей. Давайте разберемся, где именно она должна возникать, чтобы все составляющие такого состояния оказались в сборе.

В отличие от той женщины, когда она находилась в состоянии кататонического ступора, мы испытываем свои ощущения не бездумно и не оставляем их без комментариев. Мы воспринимаем их через плотную матрицу из концепций, которую мы называем я .

Результаты эксперимента Либета как будто показывают, что причиной наших действий служат бессознательные процессы, происходящие у нас в мозге, и что мы узнаем о том, что именно собираемся делать, лишь непосредственно перед тем, как делаем это. Этот эксперимент вызвал немало критики. Возражения некоторых ученых касаются способа, использованного Либетом для определения времени принятия решения: испытуемых просто просили отмечать это время по часам, но делали из полученных данных выводы о хронологии того, что происходило в их внутреннем потоке сознания. Другие ученые полагают, что настоящим сознательным решением в этом эксперименте было согласие в нем участвовать, а не намерение двигать пальцем. Тем не менее основные результаты этого эксперимента были воспроизведены за последние годы неоднократно. Судя по всему, люди действительно могут отмечать свое намерение совершить действие всего за несколько сотен миллисекунд до его неизбежного совершения.

Полученные Либетом результаты не кажутся такими уж спорными нейробиологам, которые считают сознательный опыт продуктом активности мозга, а не его причиной. Но, как ни печально, наше общество, и в том числе судебная система, исходит из традиционного понимания свободной воли, которое, судя по всему, расходится с данными науки. Вопрос состоит, прежде всего, в том, какие выводы мы должны сделать из результатов эксперимента Либета и что они означают для наших представлений о человеческой природе.

В настоящее время в психологии и нейропсихологии преобладает детерминистская точка зрения, согласно которой наше поведение полностью определяется прошлым опытом и текущим контекстом. Исходя из этой точки зрения, наше представление о том, что мы обладаем свободой воли и сами управляем своим поведением, есть не более чем иллюзия [Wegner, D. М. The Illusion of Conscious Will. Cambridge, MA, MIT Press, 2002]. Эта иллюзия возникает оттого, что мы задним числом причисляем свои действия к следствиям предшествовавших им мыслей. Например, если я думал о том, что в комнате темно, и замечаю, что моя рука тянется к выключателю, я буду считать, что по собственной воле потянулся рукой к выключателю. Если так, то “свободная сознательная воля” представляет собой не реальный опыт, связанный с вызыванием действия, а лишь часть описания, которое мы составляем для самих себя задним числом, чтобы объяснить свои действия самим себе. Многие детерминисты утверждают, что наши действия не только не вызываются нашими волевыми решениями, но и бессознательно определяются событиями, происходящими в окружающем мире. Например, результаты нескольких экспериментов в области социальной психологии показывают, что существенные бессознательные изменения в нашем поведении могут определяться ничтожными, казалось бы, особенностями поведения других людей. И правда, все мы знаем, как небольшое отклонение от общепринятого поведения со стороны другого пассажира может заставить нас перейти в другой вагон поезда. Вместе с тем, установленный факт, что наши “социальные антенны” весьма чувствительны, не так уж много говорит нам о собственных намерениях и их связи с управлением нашими действиями.