Рита Картер - Как работает мозг

Главный вопрос состоит в том, остается ли хоть что-нибудь, что мы можем назвать свободной волей, не считая создаваемых задним числом описаний. Есть ли у нас хоть какие-то ощущения, относящиеся к нашим преднамеренным действиям и испытываемые до их совершения? И если есть, то выполняют ли они какие-либо функции или же представляют собой лишь побочный продукт другого феномена? На мой взгляд, самые впечатляющие данные в этой области были получены в таком исключительном случае, как непосредственная стимуляция человеческого мозга в ходе нейрохирургических операций. Непосредственная электрическая стимуляция некоторых участков коры может вызывать у пациентов “побуждение” совершить движение какой-либо конкретной частью тела. Две главные области, стимуляция которых может вызывать такие побуждения, располагаются в передней части дополнительной моторной области и в теменной доле. Исследования пациентов, получивших локальные повреждения мозга, и здоровых людей, активность мозга которых временно нарушают с помощью транскраниальной магнитной стимуляции, показывают, что это те самые области, которые участвуют в выработке суждения о преднамеренных действиях, задействованного в эксперименте Либета. Что означают эти искусственно вызываемые ощущения? Такие побуждения не могут воображаться задним числом и не могут быть непосредственной причиной движений, потому что наблюдаются без каких-либо движений со стороны пациента. По-видимому, их нельзя считать также артефактом или случайным результатом, потому что стимуляция тех же участков более сильным током нередко вызывает настоящие движения той же самой части тела. Итак, данные нейробиологии говорят нам, что сознательная воля — это не причина наших действий, но также и не описание, которое мы составляем задним числом, чтобы их объяснить. Возможно, это действительно эпифеномен — случайный побочный продукт активности в определенных областях мозга. Другая возможная интерпретация такова: сознательная воля выполняет и какие-то другие функции, помимо вызывания действий, непосредственно следующих за ней.

Мне представляется, что сознательная воля может играть важную роль в запоминании результатов сложных действий. У многих из нас есть отчетливые воспоминания о тех моментах, когда мы совершали что-то особенно важное. Это могут быть действия, о которых мы впоследствии жалели, например, если мы сказали что-то обидное для собеседника или даже преднамеренно ударили его. Наше сознательное намерение сказан, что-то обидное или ударить не заставляет нас сказать именно это или нанести именно такой удар. Но оно может дать нам яркое ощущение, которое впоследствии будет напоминать нам о том, что мы чувствовали, когда собирались допустить данную ошибку. Это яркое ощущение будет ассоциироваться с воспоминаниями о последствиях нашего действия. Судя по всему, моторные области мозга, управляющие нашими действиями, получают в момент действия “укол” дофамина, который, возможно, связан именно с этой функцией. Сильное сознательное ощущение собственного волевого решения может иметь отношение не столько к действию, которое мы совершаем в данный момент, сколько к следующему случаю, когда мы окажемся в аналогичной ситуации. Сознательная воля, проявленная в одном случае, может стать надежным руководством к действию или бездействию в другом подобном случае. Поэтому я думаю, что Либет был прав, предполагая существование тесной связи между сознательной волей и преднамеренным подавлением собственных побуждений, хотя его идея, что сознание может накладывать вето на бессознательные решения мозга, и представляется мне неубедительной попыткой возрождения дуализма.

Медленный сон.Во время медленной фазы сна активность всего мозга колеблется в медленном ритме, совсем не похожем на неровные колебания, обычно наблюдаемые во время бодрствования. Нейровизуализация позволяет наблюдать пониженную активность лимбической системы.

Гипноз.Нейровизуализация показывает, что во время гипноза повышаются некоторые формы активности мозга, особенно в моторных и сенсорных отделах, что говорит о повышенной интенсивности мысленных образов. Усиленный приток крови в переднюю поясную кору правого полушария указывает на то, что внимание сосредоточено на внутренних процессах. Активность мозга, наблюдаемая при гипнозе, существенно отличается от наблюдаемой во время нормального сна или бодрствования.

Шизофрения.Для психических расстройств, связанных с нарушениями или ослаблением работы сознания, характерна пониженная активность лобных долей. При хронической шизофрении наблюдается особенно низкая активность дорсолатеральной префронтальной коры. Возможно, именно с этим связано типичное для данного расстройства сокращение планируемого или спонтанного поведения и социальная самоизоляция. Активность передней поясной коры (которая, по-видимому, отличает внутренние стимулы от внешних) также оказывается пониженной. Возможно, в этом состоит одна из причин того, что шизофреники могут путать собственные мысли с чужими голосами.

Сновидения.Яркие сновидения связаны с активностью зрительной коры. Во время кошмаров активируется миндалина. Кроме того, во время сновидений наблюдается периодическая активация гиппокампа, сопровождающая воспроизведение сравнительно недавних событий, но особенно активно работают пути, передающие от ствола и слуховой коры сигналы, вызывающие настороженность, дополнительная моторная область и зрительные ассоциативные зоны. Все вместе они создают испытываемое во сне ощущение “виртуальной реальности”. В дорсолатеральной префронтальной коре, ответственной за сознательное мышление и проверку представлений на соответствие действительности, активность, напротив, понижена.

Медитация.Нейровизуализация мозга людей, самостоятельно погрузившихся в состояние “пассивного внимания”, показывает “выключение” отделов мозга, обычно связанных с поиском стимулов, в том числе в коре теменных долей, передней поясной коре и премоторной коре.

Наше “я” не только постоянно оценивает чувства, эмоции и сенсорные ощущения, но и “владеет” ими, а также принимает на себя ответственность за наши действия. Оно создает у нас чувство отделенности размышляющей части наших когнитивных способностей от остального нашего опыта и тем самым позволяет нам обдумывать свои ощущения и делать что-то с ними и в связи с ними. Кроме того, оно позволяет нам видеть разницу между нашими мечтами и воспоминаниями (внутренним опытом) и внешними событиями. Кроме того (это, вероятно, особенно важно для такого социального вида, как наш), “я” позволяет воспринимать себя как объект, существующий в окружающем мире и обладающий собственным, неповторимым взглядом на вещи. Это, в свою очередь, помогает нам понимать, что и у других подобных “объектов” есть внутренний мир и своя точка зрения, отличная от нашей.