Сюзанна О'Салливан - Всё в твоей голове

Вопросами мужской истерии занимался и Фрейд. Он не считал истерию женским заболеванием, просто женщинам, на его взгляд, были присущи особые черты, из-за которых могла развиться предрасположенность к болезни. У женщин, как он утверждал, больше свободного времени, поэтому они предаются мечтам, увлечение которыми рискует превратиться в патологию. В «Исследованиях истерии», впрочем, Фрейд тоже писал исключительно о женщинах, поэтому ему так и не удалось развеять существующий миф.

С тех пор прошло более ста лет. Периодически случались вспышки мужской истерии, однако называли ее иначе. Сперва это была неврастения. Потом, после Первой мировой войны, когда у многих британских солдат проявились описанные Шарко симптомы, во всем обвинили контузию. Поэтому на сегодняшний день актуально мнение, что истерией болеют исключительно женщины.

Один случай из моей практики показал, насколько в этом плане все запущено. Я была начинающим врачом; к нам в отделение доставили молодого человека со странными спазмами в левой ноге, которые начались после незначительной травмы на работе. Ногу сводило судорогой так, что он практически не мог ходить. Ему сделали все возможные анализы и ничего не нашли. Когда мы уже были готовы опустить руки, мне вдруг пришло в голову, что проблема психосоматическая. Однако наш куратор, мужчина средних лет, повернулся ко мне и громко при всех заявил, что это невозможно, поскольку психогенные расстройства бывают лишь у молодых женщин.

Даже сейчас, многие годы спустя, я слышу эту фразу снова и снова. Однажды я диагностировала диссоциативные судороги у немолодого мужчины. Врач, который привел ко мне пациента, с моими выводами не согласился.

– У мужчин не бывает психогенных припадков, – едва ли не дословно повторил он фразу Жан-Батиста Луйе-Вияллермея. – У мужчин не может быть истерики, потому что у них нет матки.

Возможно, Луйе-Вияллермей в далеком 1819 году слишком буквально понимал значение слова «истерия», а может быть, он просто выразил общепринятое тогда мнение. Так или иначе, врачи-мужчины категорически не желают ставить этот диагноз пациентам-мужчинам. В XVIII и XIX веках, когда женщина считалась существом низшим, это предубеждение процветало вовсю. Его отголоски живы и сегодня, в XXI веке. Результаты многих клинических исследований говорят сами за себя: врачи охотно оперируют понятиями «эмоциональное расстройство» и «истерическое состояние» в отношении женщин и с большим энтузиазмом ищут органические заболевания у мужчин.

Я склонна верить, что подобное отношение вызвано многолетним господством мужчин в области медицины. Впрочем, я, наверное, тоже лукавлю. Большинство моих пациентов с конверсионными расстройствами – все-таки женщины. В чем причина, сложно сказать.

Возможно, в том, что женщины более уязвимы и восприимчивы к разного рода психологическим травмам. В 2012 году в Англии и Уэльсе зарегистрировано 6634 случая сексуального насилия над детьми, из них в 5156 случаях жертвами стали девочки. Такая же статистика наблюдается в отношении взрослых: женщины гораздо чаще подвергаются насилию, что неизбежно влечет за собой сильнейший стресс, который провоцирует развитие психосоматического заболевания.

Согласно другой теории, причина в гендерных стереотипах современного общества. Женщине допускается публично выражать свои чувства, в то время как мужчина должен быть сильным и скрывать их. Женщина может выказать слабость и попросить о помощи. Мужчина вынужден терпеть. В результате формируется культура, в которой женщины открыто жалуются на симптомы, связанные с эмоциональным перенапряжением, а мужчины их подавляют.

Разного рода психиатрические расстройства, такие как депрессия и тревоги, тоже чаще поражают женщин. Однако в жизни мужчин стресса бывает не меньше, поэтому, глядя на статистику, можно сделать вывод, что мужчины справляются с ним эффективнее. Хотя, возможно, в этом опять-таки виноваты гендерные различия. Женщины употребляют меньше алкоголя; мужчины же часто лечат стресс с помощью спиртного, под его влиянием они склонны к агрессивному поведению и дракам. Возможно, причина не в культурных и гендерных особенностях, а в том, что каждый выражает свои чувства как умеет. И формально женщины копят в себе эмоции, а мужчины их выплескивают.

Вряд ли мы сумеем полностью раскрыть механизм возникновения психосоматических симптомов, но чем бы они ни были вызваны, пациенту мешают выздороветь совсем иные причины.

В пятьдесят лет Питера уволили. Он всю жизнь проработал в одной компании: начал с должности водителя и постепенно дорос до менеджера по продажам. Питер рассчитывал остаться там до шестидесяти пяти лет, вместе с женой выйти на пенсию и наконец-то исполнить их общую мечту. Они с Лиз подсчитали, что к тому времени погасят ипотеку и накопят достаточно средств на путешествие по Великобритании, как того хотел Питер. У Лиз, впрочем были свои планы. Она никогда не бывала в Америке и надеялась когда-нибудь отвезти детей в Нью-Йорк.

И вдруг Питера, который не пропустил ни одного рабочего дня, увольняют. Образования у него не было, поэтому в их маленьком городке для него не нашлось другой вакансии. Лиз, супервайзер в магазине, стала работать за двоих. Платили там неплохо, по крайней мере, хватало на ипотечные взносы. Лиз попросила начальство увеличить ей нагрузку. Однако денег все равно было мало. Пришлось влезть в сбережения. Средства на поездку в Нью-Йорк постепенно таяли.

Прошло три года. Питер так и не нашел работу. Он всегда был гордецом и теперь чувствовал себя совершенно подавленным, потому что сидел дома, пока жена надрывалась. Каждый день после тяжелой смены Лиз возвращалась домой к совершенно постороннему человеку. Веселый открытый мужчина, за которого она вышла замуж, исчез, его сменил угрюмый тип. Некогда крепкие отношения дали трещину. Лиз очень уставала, ее начали мучить головные боли. А потом в одну особенно тяжелую смену она упала на работе в обморок. Питеру позвонили из больницы и сказали, что жена в коме. Час спустя Лиз очнулась. Муж сидел рядом и держал ее за руку. Врач сообщил, что у нее, судя по всему, случился эпилептический припадок.

Новости их ошеломили. Как жить дальше? Чем они это заслужили? Питер и Лиз начали молиться о скорейшем выздоровлении.

– Если я не смогу работать, мы потеряем дом, – волновалась Лиз.

В течение следующей недели у Лиз случилось еще несколько приступов. Питер ни на шаг не отходил от ее постели. В конце концов Лиз поставили диагноз «эпилепсия» и назначили лечение. Диагноз многое прояснил в ее состоянии. Теперь стало понятно, откуда взялись депрессия и перепады настроения.