Леонид Гримак - Общение с собой. Начала психологии активности

Л. Я. Штернберг также считает, что практика религиозного культа сыграла огромную роль в борьбе за выживание первобытного человека. С помощью ритуалов и действ улучшалось его настроение, появлялась вера в себя, а «только тогда человек может преуспевать, когда он верит в свои силы» [23] Там же. С. 276. . Испытывая нерешительность, сомнение и страхи, дикарь, не подозревая, естественно, о несовершенствах своей нервной системы, неизменно убеждался в том, что опасность проходит от ритуального действия, поставленные цели — достигаются.

Таким образом, появились первые формы регуляции психических состояний, своеобразный механизм коллективной настройки нервной системы, компенсации ее недостатков. «Слабость», неподготовленность внутренних механизмов мозга возмещалась системой ритуального общения с внешней действительностью, поведением, в центр которого становился сам человек со своими проблемами и трудностями. Посредством своеобразных психологических рычагов (ритуалов) человек активно общался с собой, воздействуя в конечном счете на самого себя.

«Отрицательные» последствия экспансии на «лестнице» биологической эволюции «наименее приспособленных» начинают постепенно и все более целенаправленно компенсироваться по линии усовершенствования социальных воздействий, тренировкой высшей нервной деятельности человека. Этот процесс растянулся на многие десятки тысяч лет и фактически не прекращается до сегодняшнего дня, тем более что происходил он до сих пор бессознательно, так сказать, стихийно. Поведение индивидуума стало все меньше определяться врожденными свойствами нервной системы и все больше — социальными требованиями коллектива. Воспитание, обучение начали играть все более существенную роль, расширяли свою сферу, дифференцировались по различным областям жизненной практики.

Конкретные магические приемы, которые включались в систему воспитания, передавались от одного члена группы к другому. Здесь особенно важно то обстоятельство, что передача такого рода знаний очень часто сопровождалась определенными элементами внушения.

Дальнейшее оформление магии привело раннее человечество к выработке особых приемов, а потом появились и особые специалисты — носители этих навыков, так называемые маги и шаманы, а еще позже — служители религиозных культов. Известный английский этнограф Дж. Фрэзер видит в такого рода системе общения с духами, созданной с помощью «варварской психологии», серьезные конструктивные моменты для ее развития. «…Философия эта, — пишет он, — какой бы грубой и ложной она нам ни казалась, была логически последовательной. Она берет начало в представлении о носителе жизни как о крошечном существе, как о душе, пребывающей в живом существе, но отличной и отделимой от него. Для практического руководства жизнью эта философия выводит из исходного принципа систему правил, которые в общем и целом гармонируют друг с другом и составляют связное целое». Эти представления закладывали основы ориентировки в мире, «отделяя» человека от окружающей среды, подготавливали почву для рефлексии.

Ошибки в представлениях первобытного человека об окружающей природе, считал Фрэзер, «были не какими-то преднамеренными нелепостями или приступами безумия — они были гипотезами, которые в свое время подкреплялись данными опыта, но не выдержали испытания временем» [24] Фрэзер Дж. Золотая ветвь. М., 1983. С. 251–253. .

Обучение и воспитание, которое теперь вели «штатные специалисты», шаманы и маги, вначале, конечно, еще достаточно стихийное, призвано было формировать строго определенные, профессиональные перестройки психики, ее напряженной, все более устойчивой, самостоятельной работы, все менее нуждавшейся в подкреплении («очагов возбуждения») внешними воздействиями. Постепенно устранялся образовавшийся недостаток деятельности центральной нервной системы человека: инертность, несбалансированность, малая подвижность психических процессов. Для сотрудничества в коллективе потребовалось умение «владеть собой», контролировать и в случае необходимости сдерживать непосредственное проявление своих эмоций. Уже не инертность и не легкая внушаемость, а стойкость, выдержка и организованность становятся социально-ценными особенностями поведения. Невротическим особенностям личности остается все меньше места, они уходят в подполье. Недостаточное развитие в психике человека механизмов, позволяющих выключать отдельные компоненты реакции тревоги и включать другие, компенсирующие ее, на протяжении целого исторического периода находило «компенсацию» и отражение в разнообразнейших моральных и педагогических требованиях и установках, подчеркивавших важность выдержки, стойкости и т. д.

Таким образом, эволюция человеческой психики продолжалась уже при посредничестве культуры [25] См.: Давыденков С. Н. Эволюционно-генетические проблемы в невропатологии. С. 148. , где на смену первобытной магии, анимизму [26] Анимизм (от лат. anima, animus — душа, дух) — вера в существование душ и духов. и т. п. приходит более тонкая и организованная форма: религия. Обучение (профессиональное, по крайней мере) и воспитание разошлись в этот период по разным сферам общественной практики, каждая из которых стала формировать связанные между собой, но специфические структуры психики человека. Под пристальным вниманием религии формировались мировоззренческие основы мышления, морально-нравственные нормы общественной и личной жизни, представления о своем месте и роли в племени, предназначении, цели и способе существования. «Бог», который в эпоху анимизма на самых ранних этапах человеческого развития существовал в каждом предмете и явлении, продолжал оставаться центром духовной жизни человека, регламентирующим и поддерживающим все стороны его деятельности.

Хорошей иллюстрацией важности регламентирующей поведение роли ранних форм религии может служить индуизм, представляющий собой сложнейший религиозно-философский и культурный комплекс. По преданию, в его пантеон входит 3 333 333 бога и богини. Более того, в нынешнем Непале, стране — «избраннице богов» — их число перешло за 30 миллионов, что составляет в среднем 2,5 бога на душу населения. Если предположить, что хотя бы с малой частью этих мифических персонажей связана какая-то реальная догма, все равно трудно себе представить всю ту сеть запретов, ограничений и предписаний, которой с рождения и до смерти оказывается опутанным каждый исповедующий эту религию человек.

Как видим, человек недостаток достоверных знаний восполнял фантастическими представлениями; по-прежнему, обращенный в основном вовне, человек нуждался, пусть и не так сильно, как в более древние времена, во внешней опоре. Формирование сильных и стойких очагов возбуждения в коре головного мозга было нужно для надежной, устойчивой его работы. Без этого условия функция самоорганизации психики была бы существенно затруднена. И все же это был уже недостаток знаний (а не практически полное их отсутствие), что не могло не сказаться на развитии психики и представлений о мире и богах. Сказывалась все более расширявшаяся и усложнявшаяся практическая деятельность человека, требовавшая от психики повышения ее способности к обобщению и абстрагированию. По мере развития этих компонентов мышления человека уменьшалось и количество богов. Они стали олицетворять лишь основные явления природы, важнейшие морально-этические конструкции и понятия;