Василий Чибисов - Вся фигня – от мозга?!

Но вот тётушка этой принцессы отличается повышенной тревожностью и чистоплюйством. Пока родители отлучились, тётушка бьёт принцессу по губам и ведёт знакомить с бабой Тосей. Запугивает. Мол, баба Тося сейчас вызовет милиционера, и принцессу арестуют. Заставляет перед бабой Тосей извиниться. А та — ни сном ни духом про ногу и про милиционера не подозревала. И вообще глухая и плохо соображает. Пришла незнакомая девочка, в слезах, за что-то попросила прощения. А привела девочку высокоморальная тётка — и вот тётку-то баба Тося хорошо помнит. Как сегодняшняя монашка лет десять назад под каждым кустом блуду предавалась. И детей у тётки нет не потому, что принца ждала, а потому, что после пятого аборта дети вообще редко бывают.

У принцессы психическая травма, через полгода начинается заикание и нервный тик. Тётка пользуется доверием мамы девочки и занятостью отца, сидит с ребёнком, втихаря воруя из квартиры мелкие ценности. Ещё год воспитательного процесса — у талантливой девочки ночные судороги, недержание мочи, отставание в развитии.

Знакомая ситуация? Мораль: берегите детей от моральных родственников.

А о ситуации стало известно не от самой девочки, а от её отца, который пришёл в анализ с психогенной импотенцией. Тётка была родственницей по линии покойной сестры жены, и мужчина сам давно хотел от неё избавиться (от тётки, хотя не исключено, что и от жены). Но жена, будучи внушаемой конформной личностью, тётку в обиду не давала. В болезнях дочери обвиняла мужа. Нанять гувернантку или няню-дефектолога не позволяла, вплоть до скандалов. Хотя сама, разумеется, денег не зарабатывала и посвящала всю себя сомнительным развлечениям.

Клиент был сильно мотивирован на успех анализа, поэтому не мешал своим свободным ассоциациям и в своих рассказах быстро (на пятом сеансе) вышел на проблему непрошеной гостьи. Клиенту было предложено почаще общаться с дочерью. Уставший от сублимации либидо в навязчивый трудоголизм, клиент радостно использовал этот «предлог» для психического отдыха. Дочь очень позитивно отреагировала на возвращение отца в свою жизнь. Сформировалась маленькая семейная коалиция.

Принцесса увлечённо рассказывала отцу о том, «как прошёл день», забывая про заикание и якобы отставание в развитии. Так как тётка ребёнком не занималась (только шпыняла), то перед отцом начала быстро вырисовываться жутковатая картина. Девочка не просто рассказывала, а искала с папой спрятанные сокровища.

— Там Лариса (изменённое имя тётушки) для мамы сокровища спрятала! — Оп, и нашли в серванте бутылочку. А жене пить нельзя, она пьянеет быстро и пускается во все тяжкие.

— Там Лариса игрушки для дяди Бори прячет, они вместе играют! — Оп, и нашли в тумбочке пачки контрацептивов, вибраторы, наручники... Дядя Боря — сосед с криминальным прошлым, которого клиент бы на пушечный выстрел к семье и квартире не подпустил.

— Дядя Боря к нам приходил? — интересуется уже закипающий отец.

— Приходил! — радостно подтверждает ребёнок, впервые за долгое время внимательно выслушанный. — Они на вашей кровати играли и прыгали. Мама сначала Ларису за это ругала. Но Лариса ей из бутылочки, вооон той, наливала. Говорила, что втроём веселее играть...

Дальнейший осмотр квартиры, подсчёт пропавших вещей и установку скрытых камер клиент выполнил уже без дочки. Девочка была отправлена на беседу к хорошему знакомому из службы опеки. Ближе к ночи объявились тётушка и супруга, обвешанные покупками. Отсутствие «любимого» чада их ничуть не смутило. Клиент демонстративно собрал небольшой дипломат и уехал «по срочному делу в посольство». Факт, что работает мужчина совсем в другой сфере, полуграций тоже не смутил. Сказывалось лёгкое алкогольное (или иное) опьянение.

Когда скрытые камеры засняли достаточно, включая плановый визит соседского дяди Бори, наш клиент дал волю своим юристам. Супруга не получила ни копейки. О родительских правах и говорить нечего. У дяди Бори внезапно всплыли старые уклонения от налогов, правда он успел сбежать через Беларусь. С тётей Ларисой клиент душевно поговорил. Ещё бы чуть-чуть душевнее — и юристам пришлось бы долго его отмазывать.

Нам чужды христианские ценности и иллюзии всепрощения. В большинстве конфликтов клиента с окружением и общественной моралью мы занимаем сторону клиента или нейтральную позицию. Тем более — в такой ситуации. Не потому, что приживалка-оборотень получила по заслугам. Нам важнее аналитический эффект.

Эффект состоит в исчезновении симптомов после разрядки агрессии.Да, это можно объяснить на простом уровне: длительный стресс, внезапное прозрение, выброс адреналина, решение проблемы. Но обратите внимание на несколько деталей. Психосоматика была у всейсемьи (считая обострившийся алкоголизм супруги клиента). У психосоматики был внешнийисточник, от которого было трудно избавиться. Источник начал с малого — с запрета на вербальную агрессиюдевочки, но по факту заменил интроектную, внутреннюю, воображаемую, безобидную агрессию на внешнюю, реальную, травматическую, неприемлемую.

Этим жёстким примером из практики мы хотим подготовить вас к жёсткой правде. Если вас беспокоит психосоматика — ищите внешний источник, ищите деспота, серого недокардинала, ищите лицемерного морализатора. Это не тот случай, когда надо «начать с себя». Вам просто не дадут начать. Потому что начинать надо со снятия вытеснения, с освобождения агрессии. С агрессии, которую источник всеми силами будет пресекать: прямым запретом, авторитетом, давя на жалость, стравливая вас с близкими.

Так что агрессия агрессии рознь. Агрессивные стратегии овладения помогают нам интроецироватъ (превратить в устойчивые представления) ценные объекты. В конце концов, человек — это гиперагрессивный и гиперсексуальный зверь. Запретить проявлять агрессию, тем более в безобидной вербальной форме, — значит запретить развиваться. Посмотрите на Францию и Германию, где запрещено словесно выражать своё нежное отношение к мигрантам. Посмотрите, как западный мир трясётся от злости, когда Польша и Венгрия смело дают отпор варварам! Миль пардон, отвлеклись. Минутка политинформации закончена.

Как показывает практика, внешний запрет на агрессию накладывается слабым агрессором, точнее — пассивно-агрессивным внешним объектом.Именно внешним, именно объектом. Наша психика так устроена: перед тем, как воспринимать другого человека как личность, нам нужно сначала принять его как самого себя, а потом как часть себя. Первый этап называется идентификация (отождествление), второй — интроекция. Последняя является более зрелым психическим механизмом, который мы осваиваем по мере разрушения Эдипа. Идентификация возникает при защитной регрессии, когда агрессор слишком силён и поэтому воспринимается психикой как ценный источник особых иерархических навыков (стокгольмский синдром и тому подобное).