Василий Чибисов - Вся фигня – от мозга?!

Если молодой организм поместить в идеальные условия, где все соматические запросы выполняются мгновенно, то у организма просто не будет психики. Если хотя бы один запрос останется без ответа слишком долго, то это повлечёт самые фатальные последствия.

Средний вариант (задержка в удовлетворении ощутима, но безопасна) порождает нужные нам процессы. Либидо летит из Оно во все стороны, но на некоторых направлениях встречает сопротивление реальности. Так на поверхности Оно в некоторых областях возникает застой либидо. Каждая неудовлетворенная (или удовлетворенная с задержкой) потребность — область застоя. Застой тем «гуще», чем дольше задержка.

Пока читатели не убили нас за топологические фокусы, поясним. Оно — это абстракция, эпифеномен, модель. Поэтому никакой физической «поверхности Оно» нет в природе. Однако мы для наглядности можем мысленно построить топологическое пространство, в котором все представления как-то упорядочены друг относительно друга. Ничто не должно ограничивать фантазию исследователя, пока нафантазированные модели помогают делать точные прогнозы, лучше понимать предмет, решать прикладные задачи.И сейчас наша фантазия предлагает вашей фантазии вот такой рисунок (рис. 5.1).

Рис. 5.1. Оно (в горошек) испускает жгуты либидо. Часть тут же возвращается назад, не найдя объекта, часть успешно покидает поверхность

Оно изображено как нечто шарообразное, зловещее, хтоническое, извергающее огненные жгуты либидо. Прямо как абсолютно чёрное тело по имени Солнце {39} . Наше Оно прекрасно умеет две вещи: излучать либидо и поглощать либидо. Это совершенный резервуар энергии. Но прямой контакт с Оно чреват последствиями.

Что такое «поверхность»? Что внутри, что снаружи? Повторяем — абстракция. Не принимать близко к научно-чувствительному сердцу! Внутри Оно заключено наше филогенетическое наследие, все «первобытные», но очень нужные психические механизмы. Можно повторить фокус с сигма-системой и сказать: внутри Оно вся та психика и психосоматика, которая имеет наследственное происхождение и зависит только от генетических факторов. Ключевая особенность: эту часть психики невозможно изменить никаким социальным или личностным воздействием.То, что внутри Оно, недоступно и неподвластно тому, что «снаружи».

Это допущение ещё сильнее сближает Оно с Солнцем. Ни мы, ни обнаглевшие марсиане, ни МКС, ни труп Луны, ни мёртвый лик Сатурна {40} — ничто в Солнечной системе не может повлиять на ядерные реакции внутри Солнца. Пока Солнце не превратит весь запас водорода в гелий, оно будет исправно излучать энергию. Мы можем только использовать эту энергию в мирных целях или прятаться в тенёчке, попивая дроблёный замороженный кофе. Оно действует похожим образом: излучает всю ту энергию, которая выделилась в сложном многообразии биохимических реакций. Мы не можем запретить Оно излучать либидо, но мы можем укротить уже излучённоелибидо, сформировать устойчивые каналы отводадля либидо. Фройд очень любил образ бурной реки, на течение которой может повлиять любая маленькая плотина.

Итак, река либидо рвётся на волю, к реальности. Внутри Оно свои законы, игнорирующие реальность. Есть избыток либидо — надо излучить. Никаких плотин и застоев. Сплошное течение. Поверхность Оно, таким образом, это просто множество всех ситуаций,когда удовлетворение влечений встречает препятствие. Когда психика вынуждена считаться с реальностью. Чем сильнее влияет на нас реальность, тем больше препятствий на пути либидозных потоков. Невозможность удовлетворения потребности отражается в психике в форме застоя либидо.

Из застоя либидо конденсируются представления. Поначалу новообразования ничем не отличаются от бессодержательных квантов либидо. Но с каждым повторением фрустрирующего опыта эти представления (всё в психике есть представление!) обретают содержание: в первую очередь — мамин голос и тактильные ощущения. Дальше подтягиваются зрительные впечатления, раздражение вкусовых рецепторов. Но главную роль играют слова. «Словесные остатки», как называл их Фройд, формируют сознание . Пока ещё ребенок не понимает значения слов и даже не осознает того факта, что к нему обращаются и с ним говорят. Но говорить с ребёнком надо.

В итоге на поверхности Оно формируется своего рода сумма, суперпозиция двух потоков: квантов либидо изнутри и ощущений снаружи. Пока это жалкие островки хилых представлений. Мамин голос, убаюкивание, процесс кормления, чувство сытости, тепло — всё это никак не связанные внешние случайные события. Психика ещё не может интегрировать, складывать представления. Пройдёт совсем немного времени — и материнская речь, обращённая к ребёнку, станет тем универсальным интегратором для представлений на поверхности, создав из них новую структуру. Но до этого надо дожить.

События первых месяцев так и останутся информационным шумом и будут стёрты (именно стёрты, а не вытеснены) из долговременной памяти. Так и должно быть, ведь мы фактически рождаемся с недоразвитым мозгом. В хорошем смысле. Эволюция постаралась, чтобы ребёнок мог свободно появиться на свет и не повредить тело матери. А спокойное дозревание вне утробы обеспечивается развитой заботой о потомстве, отсутствием естественных врагов и относительной независимостью от погодных условий. Да и многие навыки лучшеосваиваются не после, а параллельно с доразвитием мозга.

Поэтому последователи кляйнианской ереси могут сколько угодно рассуждать о фантазмах младенца и (будете смеяться) о младенческой «параноидно-шизоидной позиции». Их (кляйнианцев) концепция рушится в пыль уже на уровне фундамента. В неоклассическом же психоанализе мы говорим о психике субъекта, начиная с произнесения им (ею) первых слов. И правильно делаем, так как полноценная память нейрофизиологически реализуема начиная примерно с полутора лет. А если совсем строго, то с двух-трёх лет. Однако нельзя отрицать, что генеральная репетиция всех представлений начинается уже с самых первых фрустраций.

Ранние представления на поверхности Оно то появляются, то исчезают, не в силах образовать стабильные кластеры. Но из внешней среды идёт поток ценного цементирующего материала — слов. Слова позволяют психике связывать практически любые представления. Кроме того, слова снижают затраты психических ресурсов на хранение и использование представлений. Поэтому по мере погружения в языковую среду психика переходит от аффектных, импульсивных форм либидо к стабильным представлениям. Фройд называл этот процесс связыванием свободного либидо . Но мы, чтобы избежать путаницы, просим читателя не плодить «виды» либидо. Либидо — это универсальная психосексуальная энергия (и представление, как мы выяснили). Так что и свободное, и связанное, и ещё какое-нибудь либидо — всё наше.