Александр Бухтояров - Психоэкология реальности. Русское бардо

Почувствовав, что это еще не конец, я отвел его в кабинет инструкторов и попросил подождать. И не ошибся. С интервалом в 15 минут явились еще двое с такими же заявлениями. Собрав всех троих в одной комнате, я попросил их разобраться между собой, кто же из них «настоящий» и хотел быстренько удалиться. Но "великие" поступили неожиданно. Выяснять, кто из них величавей, они не стали, а меня решили объединенными усилиями побить.

Случай убедил меня в том, что и великие могут действовать совместно. Это вдохновляло.

Внимательно прочитав Шюре (48), вы, как и я, убедитесь: визави посвященных всегда находился с другой стороны этого мира, за зеркалом, в тонком мире, в Царствии Небесном. С находящимися по эту сторону посвященные не могли говорить как с равными. Они могли говорить только со всем человечеством сразу. Вот тогда я поставил себе задачу найти другого все-таки в этом мире. И на вопросы о том, кто я такой, стал отвечать: я один, который ищет другого.

На 16-ом году поисков что-то стало проясняться. Игроками Вселенной являются не столько отдельные личности, сколько Совершенства, носителями которых эти люди являются. Отношения носителей совершенств и друг с другом и с внешним миром далеко не безоблачны.

Исследования А.Н. Хлуновского, продолженные О.Е Коекиной, привели к открытию «виртуального мозга».

При втягивании в общение сначала возникает «третий» в форме «виртуального мозга» и лишь потом — взаимодействие.

Не только люди являются посредниками богов, но и наоборот — Бог также является посредником при общении людей. Один не может найти Другого иначе, чем обретя в своей душе Бога. Человек не может говорить с другим человеком «напрямую». Очевидность нашего обыденного (прямого) общения — иллюзия. Это общение «фильтруется» индивидуальным сознанием до такой степени, пока в нем не останетесь вы сами с абсолютно тем же «хромосомным» набором смыслов.

Вера в силу этой иллюзии породила другую — иллюзию возможности, перевоспитания Жигана пионером — ленинцем Мустафой «методом убеждения».

После 5 лет серьезно изменить что-то в человеке можно только под гипнозом. Похоже, что пришла пора согласиться с мыслью российского исследователя сознания Л.П. Гримака, что Бог оставил за собой канал воздействия на род людской, открывающийся им в гипноподобных состояниях.

Как стало ясно из первой части книги, Совершенный маг свободно и осознанно оперирует смыслами. И поэтому может, введя ученика в нужное ИСС, серьезно скорректировать ту или иную реальность его информационного бытия. Однако действительно перевоспитать человека, не утратив при этом его целостности, представляется почти неразрешимой задачей. Горбатого исправляет только могила. Человек может «перевоспитаться» реально только пройдя через «мистическую смерть», т. е., став совершенным. Однако при этом он, как говорилось выше, утрачивает такое психологическое качество как «характер».

Иначе говоря, «перевоспитание» в добровольно — принудительном порядке одним человеком другого исключено. А вот преображение с прохождением через мистическую смерть — возможно. В реальности — все происходит наоборот по сравнению с ожиданиями обыденности. Как раз свой локоток, который так близок и очевиден, укусить невозможно. А вот чужой, находящийся в другой части света, укусить можно каждому.

Другой для совершенного — это все те, которые тоже прошли Преображение в миру. И тут возникло серьезное «но». Игры совершенных сильно зависят от игр самих совершенств.

Дело в том, что наличие одного совершенства в человеке не является признаком совершенства этого человека во всем другом. История полна примеров того, когда гении в одном деле становились слепыми болванками в руках посредственностей, обладающих даром внушения.

Нередки случаи, когда совершенство уживается с непомерными амбициями. Перечислять имена таких «гениев» можно так долго, что начинаешь понимать: дело не в личностях, а в явлении.

Совершенство ненавязчиво и самодостаточно. Теоретически познать себя оно не может, не отразившись в другом совершенстве, хотя бы и иного плана. Ярким образом жизни и обнаружения Совершенства является история с Гадким Утенком. Неосознаваемо защищая Совершенство в себе, его носитель в миру становится чаще всего «чужим среди своих».

Для каждого, пытающегося проникнуть в его душу, он становится невыносимым. «На чистую бабочку поэтиного сердца влезайте, грязные, в калошах и без калош» (В. Маяковский).

Лишь изредка мать — история дарит нам, и то разнесенными во времени, случаи, когда совершенство одного оказывается достойно пере отражено совершенством другого. (Марксизм утверждает, что таким Совершенством была дружба К. Маркса с Ф. Энгельсом.)

Общение Совершенных лишь тогда становится совершенным, когда этого «захотят» сами постигнутые ими Совершенства. Для этого они должны быть «укомплектованы» до целостного. Итак, встретить истинно Другого можно только войдя в круг Совершенств.

— Фрагмент в измененном состоянии сознания:

После того, как Единый исторгнул из себя семена Совершенств, они взорвали Ничто и бесконечно переотражаясь друг в друге, породили Вселенную. Однако Единый остался таковым в плане, не принадлежащим сотворенному миру. В отличие от него он был бессмертным, и он был Творцом, стоящим за творением.

Извечным остался и соединяющий Его с исторгнутым тонкоматериальный информационный поток. Мир был непрозрачен для этого потока. Все тварное постоянно жадно ловило и ловит тот поток, называя его то энергией Ци, то векторным потенциалом, то потоком бессознательного и, благодаря этому, оматериализовывается. Тем не менее, разнообразие проявляемого не было бессчетным. И память о Едином заставляла Совершенства перейти от отражения к дополнению. Это значило, что брошенные в мир зерна взошли, заколосились и стали запрашивать Творца о своем предназначении.

Мне нет нужды объективно определять — что в этом мире совершенно, а что — нет. Мерка для такого дела — во мне самом. Ее можно назвать красотой. Но красотой не в некоем единично проявленном предмете. А в самом принципе красоты.

… Я перебираю цветы — ромашки и тюльпаны, магнолии и фиалки, но вдруг замечаю — цветы не разные. Они «перетекают» из одного в другой, меняя цвет и формы. Но в них остается Сущность Цветка — она есть цветок цветков или совершенный цветок. Он не имеет постоянной формы, но его меняющаяся, динамичная форма делает цветок бессмертным. Он не имеет цвета, но его плывущий цвет завораживает, как текст книги совершенств.

На что бы я ни взглянул — от полотна художника до математической формулы — я мгновенно вижу: это скоординировано, соотнесено с красотой. А это — нет. Спрятать что-то несовершенное от меня невозможно. Меня не обманет щедро оправленный бриллиант, пытающийся провести за собой уродство. Я вижу подлинно совершенные жилища человека — они так слиты с природой, что являются ее частью, мягко одухотворяющий все, что к ним прилегает.