Бор Стенвик - Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми

— Но сейчас даже самые дорогие часы уже не считаются эксклюзивным подарком, — рассказывает Торесен. — На случай, если у вас появятся вдруг лишние деньги, дам совет: вкладывайте в винтаж, если, конечно, к тому времени часовая промышленность не придумает что-нибудь новенькое.

Старые часы уже сейчас можно купить как напрямую у владельцев или посредников, так и на аукционах. Такие часы обладают всеми достоинствами более новых моделей: они были выпущены в ограниченном количестве и отличаются высоким качеством. Помимо этого, у них есть история, а историю на заводе не изготовишь. Некоторые из них хранят отпечаток эпохи, а у других был знаменитый владелец, например пилот или полярный исследователь. Теперь, когда стоимость часов уже не производит должного впечатления, главное — история предмета. Винтажные часы не только отличное вложение денег — их владелец выглядит более опытным. Чтобы купить дорогие часы у официального поставщика, достаточно быть состоятельным. А вот чтобы отыскать среди множества подделок подлинный, хорошо сохранившийся и достойный экземпляр, нужно обладать определенным культурным багажом.

В этом случае сравнение с миром животных и честными и ложными сигналами уже не работает. Статус больше не зависит от материальной стоимости предмета, а складывается из культурных, исторических и социальных факторов. В какой-то степени наша беззаботность тоже связана с роскошью: экономическое благополучие позволяет нам, в отличие от жителей современного Китая, не тревожиться. В Норвегии договоры регулируются законодательством, поэтому нам не обязательно носить на руке часы стоимостью в целое состояние. Благодаря правовой защищенности мы можем немного иначе демонстрировать собственный статус, а наиболее влиятельные и знаменитые норвежцы даже позволяют себе намеренно занижать его. Например, наш в высшей степени рафинированный министр иностранных дел Юнас Гар Стёре долгое время щеголял обычными пластмассовыми часами Swatch, которые, по его словам, «купил на бегу в каком-то аэропорту».

Сейчас даже фанаты дорогих часов восхищаются вовсе не драгоценными металлами и изящной отделкой корпуса. В 2006 году в отчете с выставки Baselworld журналист Кен Кесслер написал: «Самые удивительные, просто бесподобные часы я видел на руке одной итальянской журналистки. Это была реплика модели Rolex Submariner, изготовленная из прозрачной пластмассы». Итак, мы, в отличие от представителей китайской элиты, особенно ценим не материал, а связанную с предметом историю, подавая тем самым сигнал не о благосостоянии, а о хорошем вкусе.

В книге «Класс» Пол Фассел высказывает мысль о связи между дизайном часов и социальной принадлежностью их владельца. Чем больше у часов функций, тем ниже стоит владелец на социальной лестнице. Будильник, календарь, калькулятор, высотомер и компас сразу же выдают человека в высшей степени простого. Более сложные предпочитают часы, показывающие только время, причем даже без секундной стрелки. Люди высококультурные нередко носят не только Cartier с кожаным ремешком, но и дешевый Timex с ремешком из яркой пластмассы или сочетают дорогое и дешевое, как норвежский путешественник Эрлинг Кагге: в качестве ремешка для своих часов Rolex он использует детали лыжных креплений, что окружающие воспринимают как знак уверенности в себе и жизненного опыта.

Анализируя американское общество, Фассел делает вывод, что больше всего от неуверенности в себе страдают представители среднего класса. Если представители высших и низших слоев, будь они начальниками или рабочими, прекрасно осознают свое место в обществе, то средний класс формируется преимущественно из людей, задействованных в сфере продаж, которые хорошо помнят идею социальной мобильности. Они надеются в будущем подняться по социальной лестнице вверх и боятся скатиться вниз. Именно поэтому бизнесмен, являющийся представителем среднего класса, покупает портфель из натуральной кожи с блестящими латунными замочками, хотя его начальник прекрасно обходится потертой папкой для документов.

Гаджеты тоже подтверждают эту гипотезу: чем меньше кнопок и лампочек, тем престижнее. О более высокой культуре хозяев скорее свидетельствует книжный стеллаж в гостиной, чем телевизор с плоским экраном. Кроме того, люди более культурные и образованные предпочитают вещи немного старомодные и непременно произведенные в Европе. Если среднестатистический продавец купит японский Panasonic, то высокооплачиваемый архитектор предпочтет надежную немецкую камеру Leica, хотя комплектующие для нее наверняка изготовлены на том же заводе, что и для Panasonic. Дизайн камеры Leica воскрешает в памяти старомодные механические фотоаппараты тех времен, когда всю технику собирали вручную.

Пол Фассел выводит целый ряд подобных закономерностей. Яркие расцветки и синтетическая ткань свидетельствуют о низком статусе, а приглушенные тона и натуральные материалы — о высоком. Старомодная одежда европейского производства — показатель принадлежности к высшему обществу, а если на одежде у вас видная всем надпись, это автоматически ставит вас на самую нижнюю ступеньку социальной лестницы. Фассел даже не поленился составить классификатор представителей общества в зависимости от их одежды, где цифрой 1 обозначена принадлежность к низшему классу, а цифрой 5 — к высшему:

1. Название бренда.

2. Надпись, отражающая индивидуальные предпочтения или культурные установки.

3. Название учебного заведения.

4. Символы — например, яхта.

5. Однотонная одежда с одинаковой текстурой.

Типичным элементом одежды рабочих Фассел считает бейсболку с написанным на ней названием бренда. Такие бейсболки часто бывают кричащих расцветок, их шьют из синтетических материалов и нередко сзади у них имеется регулятор, позволяющий подогнать бейсболку по размеру. Любители подобных бейсболок носят их, развернув козырьком назад, так что регулятор действительно становится символом статуса. Если верить концепции Фассела, то чем ниже по социальной лестнице спускаешься, тем легче считываются статусные маркеры. Яркая расцветка, блестки и заклепки издалека бросаются в глаза. Представителей высшего общества характеризуют менее заметные признаки. Чтобы прочитать их, необходимы определенные навыки, которые сами по себе доказывают, что их обладатель вырос в обеспеченной семье. Отличать настоящий шелк от искусственного учатся в самом раннем детстве, потому что напрямую задавать вопрос об этом неприлично. Любовь к старым предметам связана с традицией передавать вещи по наследству: потертые восточные ковры свидетельствуют о нескольких поколениях зажиточных предков.