Алексей Кушнир - Педагогика иностранного языка

А всего-то и нужно — присмотреться к ребенку: какой он? Ее величество — Природа, создав человека, уже заложила в него правильные способы обучения.Иди вслед! Но нет, им «кажется» лучше вот так — «по-ихнему»! Впору предостеречь многочисленных «инноваторов»: не берите на себя слишком много! По крайней мере держите в уме врачебную заповедь «не навреди»!

Экзамен четвертого года обучения в заключение третьего цикла обучения — проверка способности переводить «с листа» тексты любой сложности и различных жанров: художественные, публицистические, научно-технические, популярные и др. Учащийся берет в руки текст и переводит его с ходу, затем следующий и т.д. Какая-либо подготовка к ответу не допускается, поскольку учащиеся должны продемонстрировать не запас знаний, не способность к мобилизации на экзаменах, не удачливость, а практическое (рецептивное) владение языком.

В качестве критерия успешности перевода следует использовать профессиональные переводы текстов. Подчеркиваю: не перевод, выполненный учителем, а перевод, сделанный профессиональным переводчиком и опубликованный. Нам не нужна буквальная точность перевода каждого слова, нам требуется почувствовать полноту, подлинность картины событий, возникающей в сознании ученика при чтении текста на иностранном языке. Это должен быть пересказ содержания экзаменационного текста «своими словами». Понимаю, что учителю, обремененному собственным опытом «перевода со словарем», весьма трудно принять наш способ оценки конечного результата, как трудно и оценить достоинства подобного «перевода». Но перевод «слово в слово» не имеет ничего общего с истинным пониманием иноязычного текста.

Сегодня очень модно критиковать само существование экзаменов. Зачастую критика справедлива, особенно, когда экзамен — инструмент репрессий. В нашем случае экзамен — это шоу, демонстрация своих возможностей, определение правомочности и своевременности следующего шага. Этот экзамен плавно вытекает из ежедневного мониторинга роста каждого ученика, поэтому в нем нет той степени насилия, которая известна в современной школе. И учитель, и ученик понимают, что экзамен во благо, ведь сделать следующий шаг, не подготовив необходимую почву для него, это навредить себе. Кроме того, отрицательная тональность традиционного экзамена обусловлена не столько его функцией, сколько той эмоциональной атмосферой, которая ему присваивается системой.

Итак, позади четыре года языкового тренинга на основе полноценных текстов и чтения, смоделированного таким образом, чтобы ученик свободно понимал иноязычные тексты, адекватные возрасту, свободно артикулировал (читал) их, но главное — испытывал истинное удовольствие от общения с иностранным языком.

Здесь вновь вспомним наши «рассуждалки»:

● Что легче: научить читать или научить говорить (полноценно)?

● Что легче: научить понимать на слух или научить говорить?

● Что легче: научить читать или научить понимать на слух?

● Легко ли научить говорить того, кто уже свободно читает?

● Кого легче научить говорить, того, кто уже свободно понимает и тексты, и радио на иностранном языке, или того, кто нет?

Кто станет оспаривать очевидные ответы на эти вопросы? Думаю, никто, наверное... Но взгляните: вся официальная методика «чешет правое ухо левой рукой»: вначале учит говорить, потом всему остальному. Чего стоят сотни тонн методической белиберды, если ошибка сокрыта в главном: природное русло присвоения языка простирается от понимания других к самовыражению, а не наоборот.

Здесь, казалось бы, и мы должны, наконец, приступить к проблеме говорения, тем самым хотя бы на градус свернуть на общепринятую стезю. Но нет! Вы где-нибудь видели человека, который научился бы говорить раньше, чем понимать речь других? Я не стану перечить природному порядку вещей, и следующий цикл работы — это достижение свободного понимания иноязычной речи на слух.

Если кого-то не убеждают приведенные выше аргументы, располагающиеся в понятийном пространстве психологии, то вполне можно ограничиться все той же логикой здравого смысла: чему легче научить? Конечно же, пониманию на слух! Найдите хотя бы одного сторонника условно-речевой методы, который смог бы внятно обосновать обратное, апеллируя к бесспорным закономерностям генеза психики и речи.

Для меня ответ на данный вопрос является аксиоматичной истиной, не требующей доказательств. Думаю, что с этим согласится всяк здравомыслящий. Именно поэтому наша дальнейшая работа направлена на достижение свободного восприятия звучащей речи на иностранном языке с полным ее пониманием на уровне, близком к пониманию родной речи. Понятно, что два предыдущих цикла уже создали для этого прочный фундамент.

Первый этап работы в четвертом учебном цикле — слушание неадаптированных художественных текстов на изучаемом языке со зрительно-семантической опорой на текст литературного перевода, сопровождаемое словарными диктантами. На уроке звучит голос учителя или диктора, читающего с приемлемой фонетикой очередное литературное произведение на изучаемом языке. На столе у школьника — книга с литературным переводом текста, который звучит. Ученик глазами находится в нужном месте перевода. Так проходят урок за уроком, и любые методические излишества могут только помешать. Контроль прежний: учитель (или магнитофон) в обычном темпе читает слова из текста, который был прослушан на предыдущем уроке, а ученик записывает в бланке напротив номера диктуемого слова его перевод на родной язык. Процедура должна быть динамичной, проходить без заминок и вмещаться в пять минут. Проверку осуществляют сами ученики, сверяясь с ключом, вывешиваемым на стене. Возможность фальсификации исключается не только честностью детей, но и самим механизмом учета. Все знают, что чем лучше сегодняшний результат, тем труднее завтра его превысить: каждый соревнуется сам с собой. Поэтому выгоднее медленно, но верно двигаться вперед, нежели отстать от самого себя. Ведь только шаг вперед дает положительную оценку.

Домашние задания на этом этапе становятся продолжением работы в классе. Задача учителя — обеспечить учеников необходимым количеством текстов на иностранном языке в фонозаписях и их литературными эквивалентами на родном в печатном виде. Рекомендуемый режим самостоятельной работы — тридцать минут ежедневно, сверх этого — по желанию. Правило прежнее — делать что-то одно. Не следует, скажем, одновременно обучать иностранному языку и приобщать к литературной классике. Придет время, и если школьника удалось приохотить к чтению детективов и фантастики, рано или поздно он самостоятельно обратится и к Шекспиру, и к Гете. Но едва ли он начнет читать классику на иностранном языке раньше, чем обратится к ней на родном.