Дженни Андерсон - Стратегия семейной жизни. Как реже мыть посуду, чаще заниматься сексом и меньше ссориться

Но при этом Хайди выглядела счастливой, и они оба понимали, что у них установился какой-то странноватый баланс: их безоблачная совместная жизнь как будто компенсировала неудачи в постели.

«Мне хотелось проводить все свое время с Джеком, — говорит Хайди. — Он был в первую очередь моим лучшим другом. И я думала: чего еще мне желать?»

Проблема: непрозрачный рынок

Однажды к ним на ужин пришли друзья. Они сидели на веранде, уже изрядно пьяные, и одна из подруг, Эйприл, заявила, что у нее есть вопрос на тему секса. Правда ли, что в среднем каждая пара занимается сексом два раза в неделю? Она прочитала в каком-то журнале, что по статистике это так. И тут все начали (весьма опрометчиво) меряться своими успехами.

— У нас так и есть, где-то два раза в неделю, — сказала одна и подруг.

— Ого, ничего себе, — ответила другая. — А у нас обычно только один раз.

Джек не мог вспомнить, когда они с Хайди занимались этим в последний раз. Они посмотрели друг на друга, и оба испытали страшную неловкость.

Позже, когда гости разошлись и супруги уже почувствовали признаки грядущего похмелья, они поругались.

— Почему мы никогда не говорим о своей интимной жизни? — хотел узнать Джек. — Или, точнее, о ее отсутствии.

— А о чем тут говорить? — возразила Хайди. — Я, в отличие от тебя, не готова заниматься сексом круглые сутки семь раз в неделю. Уж такая я уродилась. Ты тут ни при чем.

Джек был не согласен. Он заявил, что, раз уж он ее муж и они поклялись вечно быть вместе, он тут очень даже «при чем». Она оставила это замечание без внимания, и даже попыталась заверить его — очень неубедительно, — что у них с сексом все прекрасно и он раздувает из мухи слона. В конце концов он предложил ей обратиться к психологу.

— К психологу? — изумилась Хайди. — Зачем ? Мы же счастливы!

И снова Джек не согласился. Он сказал, что он несчастлив. В последнее время его постоянно тревожат мысли об их интимных проблемах. Он добавил, что очень ее любит, но не может справиться с возрастающей раздраженностью, поэтому, если они не обратятся за помощью — как можно скорее, — он не ручается, что все будет так же хорошо и дальше.

Она согласилась сходить на один сеанс и посмотреть, как пойдет.

На первом же сеансе Дебби, их психотерапевт, попросила Хайди рассказать о браке ее родителей. «Так и знала, что вы об этом спросите», — ответила Хайди.

Мать Хайди всегда казалось холодной и несчастной, а отец был обаятельным, но очень властным и нетерпимым человеком. Хайди ни разу не видела, чтобы родители ругались, — но и в обнимку она их тоже никогда не видела. Хайди была единственным ребенком в семье, и она с детства привыкла быть сама по себе: «Я возвела вокруг себя Великую Китайскую стену. Поэтому Джек и произвел на меня такое впечатление. Он очень открытый. До него я таких людей не знала. Но я также не знала, как с ними себя вести. Ни в постели, ни по жизни вообще».

Хайди начала понимать, что ее поведение в постели — это отражение ее восприятия себя и окружающего мира.

«У Джека все его переживания на лице написаны, он открыто высказывает свои мысли, но я так не могу, поэтому мне не удавалось сказать что-либо ему в ответ, — говорит Хайди. — Когда он обижался на меня за то, что я лежу в постели бревном, он говорил мне об этом и успокаивался. А я не решалась в чем-то его упрекнуть. Я не признавалась ему, что пошлости, которые он говорит, мне противны. Или что мне совсем не нравится, когда его родители делятся с нами своим сексуальным опытом».

В жизни Хайди и Джека сложилась ситуация, которую можно назвать «непрозрачным рынком» — рынком, на котором ни одна из сторон точно не знает, что другая считает ценным товаром. В таком случае нормальный обмен товарами — эмоциями в их случае — невозможен.

Сложно придумать более наглядный пример опасности, которую представляет непрозрачный рынок, чем финансовый кризис 2007–2009 гг. В чистом остатке проблема сводилась к следующему: слишком много людей купили дома, которые не могли себе позволить.

Но был и другой фактор: банки взяли эти сомнительные кредитные соглашения и превратили их в замысловатый финансовый продукт под названием «облигации, обеспеченные долговыми обязательствами», а потом оформили для себя страховки на эти самые кредиты, или, пользуясь их сложной терминологией, «кредитные дефолтные свопы». (Уоррен Баффетт [30] Американский предприниматель, один из наиболее известных инвесторов в мире. — Прим. ред. называет эту заумную абракадабру «экономическим оружием массового поражения».) Итог: рынок был наводнен продуктами, в которых даже их «производители» не очень хорошо разбирались.

Пока рынок поднимался, банки утопали в деньгах. А потом он лопнул — и плачевные последствия этой катастрофы были усугублены его непрозрачностью: никто толком не знал, кому принадлежат эти финансовые продукты, есть ли у них какая-то реальная ценность и во сколько их оценивают разные организации {29} 29 Gretchen Morgenson, “It’s Time for Swaps to Lose Their Swagger,” New York Times, February 27, 2010. . Регуляторы не могли понять, откуда исходит наибольшая угроза.

Как показала жизнь, наибольшую угрозу представляли собой, казалось бы, несокрушимые гиганты, вроде Merrill Lynch, Citigroup или AIG, — те самые банки и страховые компании, которые государству пришлось впоследствии спасать от банкротства деньгами налогоплательщиков, чтобы избежать окончательной финансовой катастрофы во всем мире. Непрозрачность рынка позволяла этим корпорациям делать огромные деньги буквально из воздуха, но она же повлекла за собой тот Армагеддон, через который всем нам пришлось пройти.

Выход: прозрачность

В браке, как и в экономике, за непрозрачностью могут скрываться грядущие беды. Если вы никогда честно и откровенно не обсуждаете свои тусклые половые отношения, они превратятся в табу — То-о-чем-нельзя-говорить. И уже никогда не наладятся. Они станут вашим личным «кредитным дефолтным свопом» на $36 трлн — и все будет до поры до времени нормально, а потом вы вдруг в одночасье обанкротитесь.

Эту мутную воду надо превратить в чистый родник. Надо раздернуть плотные шторы, за которыми скрывается истина, и выставить ее на свет. Это касается как всей той ерунды с облигациями, так и семейных отношений.

Во время визитов к психологу Хайди и Джек прояснили много «темных мест»: особенности взаимоотношений Хайди с отцом; причины того, что она до знакомства с Джеком шесть лет встречалась с мужчиной, который ее не устраивал; и наконец все «колесики и винтики» их интимных отношений.

«Мы обсуждали любую мелочь, — рассказал нам Джек. — Например: “Тебе приятно, если я тебя чуть-чуть пощекочу?” Или: “Тебе нравится, когда я целую твои руки?”»