Альберт Налчаджян - Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер

Такой интересный пример приводит американский психолог Вернер. «Женщина, страдающая кататонией, создала особый язык, отличающийся весьма необычным способом образования слов. Она составила целый словарь переводов обычных слов на ее собственный язык. Например, вместо слова «thistle» (чертополох) она употребляла «le stone» (с французским артиклем). отождествление «thistle» и «stone» (камень) было вызвано тем. что оба предмета принадлежат к одной и той же (аффективно окрашенной) ситуации и поэтому взаимозаменяемы [208] См. в книге: Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. М.: «Прогресс», 1977, с. 36. .

Задача исследования всех форм регрессии мышления человека еще не решена окончательно.

Гебефрения – этот тот вид психоза, при котором у индивида наблюдается массивная регрессия к детским формам поведения (hebephrenic – детский ум). Гебефрены теряют способность ухаживать за собой, даже физиологические потребности не способны самостоятельно удовлетворить. Их надо мыть, кормить, ухаживать за ними как за детьми.

Уильям Шелдон выдвинул точку зрения, согласно которой при такой регрессии наблюдается соматопения , т. е. потеря всех соматотонических качеств: стремления к достижениям, к доминированию и победе над другими, к развитию мускульной силы, к соперничеству и т. п. Отказ от всего этого мог быть обусловлен необходимостью защищать себя от новых неприятных последствий своих неудачных усилий соматотонической природы. (Иначе говоря, если нормальные соматотонические действия человека фрустрируются, то в качестве патологического защитного механизма выступает регрессия к гебефрении, центральным звеном которой Шелдон считал соматопению.

Однако Шелдон справедливо отмечает, что только в некоторых аспектах субъект стал похожим на ребенка. Дети обычно имеют сильную мотивацию и соматотонию, и в пределах своих физических возможностей проявляют агрессивность и добиваются того, чего желают. Они еще не отказались ни от каких желаний в том смысле, в каком отказываются разочарованные люди или больные. Просто их исполнительские возможности еще не соответствуют их желаниям [209] См.: Sheldon W.H. Constitutional Psychology. – In: «Theories of Psychopathology. Essays and Critiques». Ed. by Th.Millon: Philadelphia and London, 1967, p. 51. . (У взрослых тоже это несоответствие сохраняется. Мы полагаем, что отсюда можно вывести новый критерий психической зрелости личности).

Поэтому Шелдон считал, что у этих пациентов нет «регрессии», и что для человека нет возможности реально идти назад по ходу своей жизни. – Это, конечно, весьма спорная точка зрения: мы видели, что современные исследования свидетельствуют о другом. Эти больные уходят от проблем и соперничества, у них появляется соматопения. У них преобладают не конкретные дела и поступки, а фантазии.

Если гебефрены отказываются от соматотонии и отступают перед трудностями, то параноики, наоборот, идут против трудностей и фрустраторов.

Врач Богданович описал психопатологические изменения при алиментарном истощении, которые проходят три этапа. Первый этап напоминает неврастению с доминированием в сознании комплекса пищи, становящегося своего рода сверхценным образованием [210] См.: Богданович Л. А. Психические изменения при алиментарной дистрофии у лиц, бывших в оккупации. – В кн.: Рохлин Л. Л., Симсон Т. П. (ред.). Проблемы современной психиатрии. М.: Изд-во АМН СССР, 1948. .

На втором этапе появляется то, что мы вправе назвать регрессией. Наряду с новыми соматопатологическими симптомами появляются делириозные и онейроидные явления с частичной или полной амнезией.

«В это время возникают также специфические сдвиги, основанные на переживании возврата в детство с яркой галлюцинаторно – иллюзорной окраской. Больной видит стол, уставленный яствами, кажется сам себе учеником, бегущим в школу с теплыми, ароматными пирожками в кармане, запах которых он явственно ощущает, и делает движения, как бы приступая к еде. Одна больная видит себя маленькой девочкой, лежащей на лесной поляне, слышит шелест листьев, чувствует запах парного молока и видит, как мать доит корову. Другая больная месит тесто в пустой квашне, третья режет что-то ножом на пустой тарелке, придерживая нечто несуществующее вилкой. В этой фазе у больных появляются особенности, ранее им не присущие, например часто они становятся более эгоистичными» [211] Обуховский К., Психология влечений человека. М.: «Прогресс», 1972, с. 91. .

В приведенном описании много элементов регрессии.

На третьем этапе наблюдается апатия (это уже астено-адинамический этап).

Переживая фрустрацию или стресс, люди не всегда только регрессируют к более ранним этапам своего психического развития. Есть и нередко реализуется и другая возможность, на которую психологи до сих пор почти не обратили внимания. Исключением является Шандор Ференци, который заметил, что крайняя нужда, особенно страх смерти, оживляет у людей такие латентные установки и силы, которые в глубине психики ждали часа своего созревания. Ференци отметил, что, в отличие от регрессии, данному явлению можно дать название травматического (патологического) прогресса. Его можно назвать также ранним созреванием [212] См.: Ferenzi S. Sprachverwirrung zwischen dem Erwachsenen und dem Kind, S. 13. .

Немецкий психолог Люкерт, который вслед за Ференци понял важность исследования данного явления, предлагает назвать его трансгрессией .

Для того, чтобы понять суть данного явления, следует вслед за Ференци признать, что под влиянием внешнего давления у человека мобилизуются такие силы защиты и развития, которые приводят к предварительному проявлению виртуальных способностей. Психика ребенка своими актуальными возможностями не в состоянии устранить фрустрирующую ситуацию. Поэтому центр личности мобилизует все свои уже преформированные взрослые формы поведения. Эта возможность раннего созревания заметна даже у грудного ребенка. Если держать осторожно его голову и спину, то он начнет ногами делать плохо координированные шаги. Известно, что рано родившиеся дети (после 7 месяцев внутриутробного развития) без труда приспосабливаются к условиям жизни и успешно развиваются. И в том, и в другом случае человеческий индивид оказался в таких ситуациях, которые предназначались для будущего. На этот вызов (содержащий угрозу) он ответил с помощью особых средств преодоления.

Исходя из такой логики можно утверждать, что и умственные операции, до того как развернуто и явно использоваться при решении задач повседневной жизни, начинают формироваться латентно. Данный вывод можно иметь в виду при создании методов обучения и социализации детей.