Альберт Налчаджян - Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер

Трусость – это не только страх перед теми силами и факторами, которые угрожают безопасности личности. Человек может быть трусливым в науке, идеологической работе, в моральной сфере и т. п. Мы выдвигаем гипотезу, согласно которой трусливый человек больше склонен к рационализациям, чем человек храбрый, причем система «трусливых рационализаций» делает его еще более трусливым. По-видимому, исходя из того, что существуют различные виды рационализации, можно выделить различные виды трусости (моральную, познавательную, политическую и т. п.).

Б. Рационализация и сверхвысокая самооценка. – Защитные и компенсаторные (т. е. субститутивные) процессы направлены на то, чтобы преодолеть чувство неполноценности и убеждение в своей неспособности вызвать к себе позитивную установку со стороны других людей. Поэтому активное использование защитных механизмов почти всегда приводит к особым формам формулировки представлений о своем «Я», а именно: к крайне высоким самооценкам. Эта тенденция становится особенно сильной при паранойе, когда человек имеет одновременно манию преследования и манию величия.

При наличии у личности элементов паранойи у него появляется тенденция рационализировать возникшее положение вещей порою даже с помощью необычных (изумительных) объяснительных верований. Этим путем они стараются привлечь к себе внимание как можно большего числа людей, чтобы чувствовать себя важными персонами. Параноики часто приходят к выводу, что в детстве их меняли с другим ребенком и т. п. Они считают, что свои подлинные родители были более значительными людьми. Это утверждение они считают достоверным фактом и одним из признаков существования заговора, организованного против них своими врагами.

В. Зависимость типа рационализации от типа темперамента и других черт личности. – Люди с различными темпераментами, оказавшись в одинаковой проблемной ситуации, пользуются различными рационализациями (а также различными защитными механизмами из числа остальных). На основе соответствующих фактов можно выделить индивидуальные типы рационализации (и индивидуальные типы других защитных механизмов). Появление индивидуальных (и индивидуализированных) типов защитных механизмов закономерно, поскольку реальны и закономерны индивидуальные различия по темпераменту и другим измерениям личности. Отсюда – важность их научного исследования.

Для анализа можно взять известный пример, часто описываемый даже в учебниках по психологии. Три школьника одного возраста, но разных темпераментов (А – сангвиник, В – холерик, а С – меланхолик) вместе идут в театр, но опаздывают к началу сеанса и дежурный их не пускает в зал. На эту фрустрацию они реагируют по-разному. А говорит: «Ничего, я думаю, что в начале показывают неинтересные сцены. Зайдем после перерыва. Теперь же лучше пойти в буфет».

В, будучи холериком, проявляет агрессивность и старается силой ворваться в зал. (При этом у него могут появляться рационализации с агрессивным содержанием, а также такие, с помощью которых он пытается оправдать свое опоздание).

С же говорит: «Опять не повезло. Всегда так, когда хочу посмотреть что-то интересное, не получается».

Считается, что общий дух вербальных реакций у людей с разными темпераментами будет различным.

Эти типы рационализаций подлежат анализу с целью выявления специфичности их мотивации, их психолингвистической структуры и механизмов выбора аргументов, составляющих рационализацию.

Мы считаем, однако, что эти различия защитных процессов зависят не только от типа темперамента. К примеру, рационализации разных меланхолических личностей в одной и той же фрустрирующей ситуации будут различными в зависимости от различий истории их психического развития. Если меланхолик С 1в жизни часто переживал фрустрации, то он, конечно, будет чаще пользоваться рационализациями типа «Опять не повезло…». Но другой меланхолик (С 2), не имеющий такой же истории фрустраций, и по этой причини имеющий более оптимистический взгляд на жизнь, может реагировать рационализациями по-другому.

Поскольку из индивидуальных различий людей лучше всего экспериментально исследованы два измерения (экстраверсия – интроверсия, невротизм – эмоциональная устойчивость), то целесообразно начать исследование индивидуальных способностей защитных механизмов в зависимости от этих измерений, а не от глобальных (и, по-видимому, реально не существующих) типов темперамента (сангвиник, меланхолик, холерик, флегматик).

Другим важным и интересным направлением может стать исследование зависимости характера защитных механизмов и их комплексов от уровня притязаний личности и от всего комплекса связанных с ним явлений, в том числе от социометрического статуса. Для этого можно использовать данные, полученные еще Хоппе и другими психологами [98] См.: Фресс П., Пиаже Ж. Экспериментальная психология. Вып. V, с. 36–40 и др. .

Можно постепенно расширять эти исследования, охватив все новые связи защитных механизмов с другими общими или индивидуальными свойствами личности.

В различных случаях жизни рационализация всегда выступает в связи с другими защитными механизмами, составляя с ними временный или устойчивый защитный комплекс. Рассмотрим такой защитный комплекс, в центре которого находится рационализация.

В октябре 1978 года в филиппинском городе Багио в матче за титул чемпиона мира по шахматам Анатолий Карпов со счетом 6:5 победил Виктора Корчного и вторично стал чемпионом. К концу матча счет был 5:2 в пользу Карпова, однако он потерпел три поражения подряд и счет стал 5:5. Однако после этого он играл успешно и выиграл матч. Среди его интервью особый интерес с точки зрения психологии фрустрации и психологической защиты вызывает то, которое он дал газете «Известия» (1978, 4 ноября, № 259 (19019)). На вопрос о срыве (т. е. фрустрации, возникшей в результате проигрыша в трех последовательных партиях) Карпов ответил: «– К сожалению, хладнокровие не всегда с нами. Видимо, сказалась физическая и нервная усталость. Но потом я взял себя в руки. Я верил в победу. Кстати, ни один шахматный матч на первенство мира не проходил без ошибок его участников».

Как видно из этих слов, проецируя на всех людей собственную слабость, Карпов тем самым попытался утешить себя, оправдываться, т. е. рационализировать свою неудачу. Такой же смысл имеет следующее его утверждение: «Кстати, ни один шахматный матч на первенство мира не проходил без ошибок его участников». В этом случае наблюдается также использование рационализаций с целью избежать глубокого самоанализа и раскрытия подлинных истоков своих переживаний. Мы здесь видим также ту разновидность рационализации, которой дали название «принципа рациональной абсолютизации».