Роджер Смит - Чувство движения. Интеллектуальная история

В заключение я свожу вместе различные философские суждения и вплетаю их в современную теорию чувства. Изучая историю, люди познают самих себя [282] О ценности исторического знания см.: Смит, 2014a; Smith, 2016. .

Здоровые люди и выглядят здоровыми, животные, дети и взрослые одинаково стремятся к удовольствию. Воплощенный человек проявляет силу, чувствует поддержку твердой почвы под ногами, сопротивление препятствий и продолжает двигаться вперед – или останавливается. Поза и движение настолько необходимы и естественны для жизни, что в значительной степени существуют без нашего осознания. Даже когда человек приостанавливается и готовится принять какое-то положение или произвести действие, дело это, так сказать, предоставляется его телу. В случае неподвижной активности тела – а при стоянии, вытянувшись во весь рост, человек не менее активен, чем при прыганье, – у него возникает интуитивное понимание своего пребывания в физическом мире. В позе и движении, осознанных или неосознанных, в ощущении усилия и сопротивления многие люди действительно находят источник самого понятия реальности. Это чувствовал доктор Джонсон. Как утверждают многие, кто проводят будни в городе, а выходные на природе, их спасают прогулки, это напоминает о чувствительности Торо. В современной экологической ситуации уничтожение природы оборачивается уничтожением «почвы под ногами». На прогулке, как во время особого «действа», человек возвращает себе ощущение единения с природой. Прогулка нужна, чтобы «стать участником» жизни, воплотить эстетику и смоделировать этику поведения в отношениях с миром [283] См., например: Szerszynski, 2003. О примере современного проекта прогулки как «действа»/«перформанса» (англ. performance) с учетом окружающей среды см. рецензию Майкла Эскольма на «Энциклопедию прогулок» (The Walking Encyclopædia. AirSpace Gallery, 2014). URL: https://michaele-scolme.wordpress.com/2014/03/05/the-walking-encyclopaedia-airspace-galle-ry-stoke-on-trent/#more-107 (дата обращения: 12.12.2020). Понятие «действа»/«перформанса», получившее распространение благодаря Дж. Л. Остину с его исследованием видов высказывания, а также Виктору Тернеру с его антропологическим анализом ритуала, играет большую роль в культурологии. Язык, как убедительно доказывает Остин, является видом действия. Начав в своей книге «How to Do Things with Words» с различия между высказываниями-перформативами (которые изменяют вещи) и дескриптивами или констативами (которые описывают вещи и могут быть верными или ложными), он пришел к заключению, что невозможно провести четкое разграничение между этими высказываниями или, как он их называл, речевыми актами. Работа Остина внесла язык в плоскость понимания жеста и различных техник, из чего развился современный интерес к «перформативности» (Fischer-Lichte, 2008; Loxley, 2007). . Практики, включающие движение, появились в буквальном смысле для воплощения идеалов. Когда воплощенный человек свободен осуществлять какое-либо «действо», двигаться, принимать в чем-то участие, его социальное тело обретает жизнь, движение и свободу.

Наша книга содержит историю чувствительности в вербальном выражении. Но раскрывает ли чувствительность суть дела, дает ли понять, что истинно и реально?

Поскольку чувство движения по своей природе является чувством (или чувствами) тела и поскольку тело явно присутствует там, где возникают социальные перемены, появляется очевидное объяснение современному увлечению кинестезией, гаптической сферой и искусством танца: в движении люди вновь чувствуют связь с «естественным» и «реальным». Часто цитируются слова из «Манифеста Коммунистической партии»: «Все сословное и застойное исчезает, все священное оскверняется, и люди приходят, наконец, к необходимости взглянуть трезвыми глазами на свое жизненное положение и свои взаимные отношения» (Маркс, Энгельс, 1955, с. 8). И здесь мы тоже видим, что тело человека говорит правду. И все же, несмотря на все сказанное, было бы неверно безоговорочно утверждать, что тело раскрывает нам наше «жизненное положение». Каким бы значимым ни казалось нам тело, история и культура вносят свои коррективы в язык описаний тела, его активности и представления в ежедневных и символических практиках. Настоящее исследование уделяет внимание понятиям и видам познания, в терминах которых многочисленные авторы излагали очевидную для них мысль, что осязание и движение дают нам возможность «прикоснуться» к реальности [284] Рут Лейс (Ruth Leys, 2011) убедительно доказывает, что по тем же причинам нельзя опираться и на обращение к эмоции, позиционированной как «основа». То, что люди называют телом, считают эмоцией или, я бы добавил, чувством, обусловлено культурно-историческими эпистемологическими задачами. Можно спорить о том, отражают ли эти задачи природу (а если отражают, то в какой форме) или являются культурным конструктом. О том, как данная тема отражается в дискурсе о движении и танце, см.: Noland, 2009. . Это не то же самое, что принятие конкретных описаний «реального», если под «реальным» понимается абсолютная, универсальная «основа». Феноменологи, конечно, предлагают анализировать осязание, имея в виду как раз его соотношение с «универсальным». Однако в данной истории мы не ставим себе цель прийти к какому-либо философскому заключению. Вполне достаточно – и определенно очень существенно – понять рассуждения, в которых отстаивается ощущение «реального» посредством представления действия – сопротивления в определенном хронотопе. Нам удалось проследить историю этих рассуждений на протяжении большого периода и показать их разброс.

Наша история свидетельствует в пользу того, что сама категория чувства движения имеет историю, и она возникла не без проблем. Впрочем, не подтвержденный источниками рассказ об «обнаружении» чувства движения исторически несостоятелен. Необходимо провести широкое исследование метафизики, натурфилософии и ментальной науки, чтобы обнаружить источник интереса к связи осязания и реальности – интереса, развившегося в XIX веке и позднее получившего распространение. Эта книга привлекает внимание к литературе об ощущении действия, феноменологическом осознании действия – сопротивления, дифференциации понятия «кинестезия» и оформлении понятия «проприоцепция», в отдельных случаях знакомя читателей с малоизвестными сочинениями.

Красной нитью через нашу историю проходит оценка того, что, по мнению исследователей, могло сообщить чувство «здравого смысла» («общее чувство») о реальности, раскрываемой осязанием, движением и ощущением действия. В качестве примера такой оценки мы выбрали работы Уайтхеда. Уайтхед, по его словам, преобразовал чувство «здравого смысла» в философию «функциональной активности»: «Под этим я подразумеваю, что любая реальная вещь является чем-то по причине своей активности; на основании этого ее природа состоит в отношении к другим вещам, а ее индивидуальность состоит в синтезе других вещей до той поры, покуда они имеют к ней отношение» (Whitehead, 1958, p. 26). «Активность» вещей понималась в терминах осознавания деятельности – сопротивления и интуитивного непосредственного восприятия усилия и движения. Активность выявлялась в отношениях, данных в движении – сопротивлении (Smith, 2020a) [285] Об онтологии отношений в психологии см.: Gergen, 2009. .