Роджер Смит - Чувство движения. Интеллектуальная история

Рибо цитирует Фехнера как автора гипотезы о локализации чувства внимания в ощущениях, связанных с работой тех или иных мышц.

Дирборн в своих опытах завязывал испытуемым глаза, чтобы изучать роль сенсорной информации от мышц в контроле произвольных движений. Результаты такого рода экспериментов оказались очень ненадежными просто потому, что на практике трудно контролировать соотношение переменных величин внутренних и кинестетических ощущений.

В 1898 году в ходе экспедиции Кембриджского университете на острова Торресова пролива для изучения «примитивного разума» была предпринята попытка установить, есть ли различия в способности определять вес у разных народов (см.: Richards, 1998). Убедительных результатов получить не удалось. Психологи в составе экспедиции – Уильям Макдугалл, У. Х. Р. Риверс и Ч. С. Майерс – исходили из модели экономии энергии (сформулированной Спенсером), согласно которой энергия, направляемая на чувствования, не может быть перенаправлена на интеллект, и наоборот. Исследователям как будто бы удалось зафиксировать несколько повышенную осязательную чувствительность аборигенов, однако полной уверенности в этом не было.

Ряд «локализаторов», включая Э. Гитцига, Г. Мунка и К. Вернике, так же как и Ферьер (Ferrier, 1876, p. 215–219), рассматривали вероятность такого центра (см.: Jeannerod, 1985, p. 61–65). О подходе Вернике к локализации см.: Guenther, 2015, ch. 2. Бастиан (Bastian, 1880, p. 543, note) упомянул «кинестетический центр», вводя термин «кинестесис». О Ферьере см.: Young, 1970, ch. 8.

Возможно, к такому выводу меня подвело знакомство с литературой только одного сорта; авторы, к трудам которых я обращался по поводу мышечных ощущений, ничего не пишут о мышечном чувстве применительно к речи, хотя и описывают клинические случаи частичной или полной потери речи вследствие паралича или анестезии речевых мышц (в противоположность поражениям центральной нервной системы, как, например, у страдающих синдромом Туретта). Я не знаком с литературой по декламации и постановке речи, с учебной и психотерапевтической литературой по пению, а также с филологическими работами по эволюции звукового строя речи. Об афазии см.: Jacyna, 2000. Вопрос о происхождении языка широко обсуждался еще во второй половине XVIII века с полным осознанием того, что речь, как и жесты, составляет подкласс мышечных движений. Именно поэтому во второй половине XIX века физиологи начали изучать речь экспериментальными методами (cм.: Brain, 2015, ch. 3; Radick, 2007).

Ферьер всегда интересовался тем, что он определял как «мышечный элемент мысли». О концептуальной важности задержки (торможения) см.: Smith, 1992. О связи мыслимой идеи как задержанного действия с теорией Фрейда см.: Macmillan, 2000.

Титченер (1909a, p. 185), опираясь на исследования Уошберн, признает также «моторную эмпатию» кинестетического характера. Как будет сказано в главе 13, идея эмпатического кинестетического воображения позже была использована для объяснения эстетического удовольствия, которое зрители получают от танца. О Титченере см.: Danziger, 1979.

Дж. Б. Уотсон (Watson, 1920) и вовсе предложил свести мышление к моторной активности.

Уошберн также считала, что ощущения от разных органов чувств имеют общие свойства (такие как длительность, интенсивность) благодаря общей укорененности в кинестетических ощущениях.

James, 1950, vol. 2, p. 61–63; Ribot, 1903, p. 54, note. Майкл Сокал рассказал мне, что Джеймс Маккин Кеттел, изучая индивидуальные особенности в 1890-х годах, тщательно исследовал небольшие различия в своих мышечных ощущениях, своей жены и своего сотрудника. О типологии образов в англоязычной литературе см.: Roeckelein, 2004. Это фундаментальное справочное издание подтверждает огромный интерес исследователей к образам, в том числе моторным, до и после Первой мировой войны. В нем представлена хронология работ по моторным, или кинестетическим, образам (включая любопытные исследования заикания и восприятия смысла) начиная с 1909 года. Считалось, что Голтон (Roeckelein, 2004, p. 469) проложил путь к изучению кинестетического типа образной репрезентации, заострив внимание на движениях глазных яблок и определенном телесном чувстве, преимущественно в связи с визуальным воображением.

Краткий обзор позиции ученых в середине XX века см.: Rose, Mountcastle, 1959. К этому времени ученые пришли к заключению, что осознанное восприятие движения связано с возбуждением суставных рецепторов, тогда как мышечные проприоцепторы функционально являются частью бессознательной системы контроля позы и движения.

О значении кинестетического воображения для танца в США см.: Veder, 2015, p. 196–201. Обсуждение этого типа воображения отталкивалось от понимания роли ритмического движения в сфере сознательного. Как емко резюмировал Боринг, «вся атмосфера конца XIX столетия благоприятствовала моторным теориям – моторным теориям восприятия пространства и по аналогии моторным теориям восприятия времени. Мюнстерберг положил этот принцип в основу восприятия длительности… И Вундт, и Стэнли Холл считали, что билатеральная симметрия человеческого локомоторного организма создает, особенно при ходьбе, генетическую основу для ритмического восприятия, из чего следует, что двухдольный ритм „естественнее“ трехдольного. Все исследователи обнаружили, что слышимые ритмы, как правило, сопровождаются двигательной акцентуацией», например, притопом (Boring, 1942, p. 586; о ритме см.: Ruckmich, 1913a, b). Дальнейшего изучения заслуживает история кинестетической образности с точки зрения предполагаемых источников временной перцепции (см.: Brain, 2015).

В научной работе Гибсона можно выделить несколько стадий (см.: Reed, 1988). В рамках данного обсуждения нас интересует прежде всего: Gibson, 1966. Тим Ингольд неоднократно указывал на переклички между собственными антропологическими исследованиями восприятия и научной работой Гибсона (Ingold, 2011, 2015; см. также: Noë, 2004).

Возможно, это частично объясняет тот факт, что описания движений и примеры гаптической чувствительности разбросаны по всей научной литературе (см.: Kennedy, 1978; Schiff, Foulke, 1982; Stevens, Green, 1996; Stillman, 2002).

Jeannerod, 1985; Berthoz, 2000; Berthoz, Petit, 2008; Luria, 1973; Gallagher, 2005; Sheets-Johnstone, 2011. Научно-популярная книга Лурии на английском языке познакомила западных читателей с идеями Николая Бернштейна, которого в России считают основоположником физиологии двигательного контроля и главным вдохновителем альтернативного теории Павлова направления в области практического познания (приобретения навыков) (см.: Berthoz, 2000, p. 13–17; Сироткина, 2018).