Эрик Кандель - Расстроенная психика. Что рассказывает о нас необычный мозг

Лидер вначале дадаистов, а затем сюрреалистов Макс Эрнст купил книгу Принцхорна и привез ее в Париж, где она стала “иллюстрированной библией” сюрреалистов. Хотя большинство парижских участников сюрреалистического движения не читало по-немецки, рисунки в книге Принцхорна говорили сами за себя, иллюстрируя, чего можно добиться, если выйти за рамки традиционных буржуазных устоев и ограничений.

Полная творческая наивность психотических художников стала мощным стимулом для сюрреалистов. Они задались целью освободить творчество от ограничений рационального мышления, исследуя скрытые глубины бессознательного. Они подталкивали друг друга к изучению и выражению собственных эротических и агрессивных влечений. Соответственно, центральные мотивы творчества каждый сюрреалист извлекал из собственных, уникальных бессознательных психических процессов, как поступали и психотические художники.

В 2009 году Рёске организовал в Гейдельберге выставку, в рамках которой методично сопоставлял сюрреалистическое искусство с психотическим из коллекции Принцхорна. На выставке “Сюрреализм и безумие” в центре внимания оказались четыре процесса, или техники, которые сюрреалисты использовали, чтобы погрузиться в бессознательное, подражая психотическим художникам.

Первым и главным процессом было автоматическое рисование . Автоматизм как метод подключения к бессознательному был предложен психиатрами в XIX веке. Пионером автоматического рисования стал Андре Массон. Второй процесс – комбинирование несвязанных элементов . Чем призрачнее была взаимосвязь элементов, тем правдивее и сильнее получалось изображение. В своих дадаических коллажах Эрнст вывел эту технику на поразительный уровень виртуозности. На выставке Рёске сопоставил рисунок Генриха Германа Мебеса из коллекции Принцхорна с работой Фриды Кало (илл. IX, см. цветную вклейку).

Третью технику, параноидно-критический метод , разработал Сальвадор Дали. Дали приписывал визуальную неоднозначность его картин, которые по сути своей представляют загадки, изменению восприятия, вызванному паранойей. Подобную неоднозначность можно найти и в рисунках из коллекции Принцхорна. На выставке Рёске поместил “Мировую ось с кроликом” Наттерера рядом с работой Дали (илл. X, см. цветную вклейку).

Четвертой техникой была амальгамизация объектов [73] Амальгамизация объектов (человеческих тел, мебели и т. д.) предполагает соединение частей разнородных объектов либо аномальное соединение частей одного объекта. , в ходе которой отделенные от тела части перекомпоновывали и сплавляли воедино, часто добиваясь шокирующего эффекта. Эту технику в своих работах использовал сюрреалист Ханс Беллмер.

Сюрреалисты стремились создать изобразительное искусство, которое уже существовало в творчестве психотических пациентов, разрабатывая способы погружения в собственное бессознательное. Хотя душевнобольные художники делали это непринужденно и безотчетно, выставка Рёске показала, что в своих умышленных стараниях сюрреалисты тоже преуспели. Обе группы художников пробуждают в нас “беспокойное чувство инаковости”, описанное Принцхорном. Но если душевнобольные художники не получили художественной подготовки, то сюрреалисты всячески старались забыть всё, чему научились в прошлом. Пикассо утверждал, что в свое время рисовал как Рафаэль и ему понадобилась целая жизнь, чтобы научиться рисовать как ребенок 73 .

Идея, будто творчество рождается в безумии, веками подпитывалась необычно высокой распространенностью расстройств настроения среди писателей и художников. Другой тип гениальности, савантизм, наблюдали у людей с расстройствами аутистического спектра. Раскрывать творческий потенциал могут даже неврологические расстройства, такие как болезнь Альцгеймера и лобно-височная деменция.

В своей книге “Опаленные огнем. Маниакально-депрессивное заболевание и творческий темперамент” ( Touched with Fire: Manic-Depressive Illness and the Artistic Temperament ) Кей Редфилд Джеймисон приводит обзор огромного количества исследований, указывающих на заметно повышенную частоту заболеваемости маниакально-депрессивным, или биполярным, расстройством в среде писателей и художников по сравнению с общей популяцией 74 . Например, маниакально-депрессивным расстройством страдали двое из основателей экспрессионизма – Винсент Ван Гог и Эдвард Мунк, – поэт-романтик лорд Байрон и писательница Вирджиния Вульф. В ходе изучения творчества живых писателей Нэнси Андреасен, психиатр из Университета Айовы, обнаружила, что по сравнению с нетворческими людьми они в четыре раза чаще страдают биполярным расстройством и в три раза чаще – депрессией 75 .

Джеймисон отмечает, что у людей с биполярным расстройством бо́льшую часть времени нет никаких симптомов, но при переходе из депрессивного состояния в маниакальное они ощущают сногсшибательный прилив энергии и обостренную способность формулировать идеи, которые резко повышают их творческие возможности. Здесь крайне важны такие факторы, как чувство напряжения и сам переход от одного настроения к другому, а также поддержка и дисциплина в периоды отступления болезни. Некоторые утверждают, что именно напряженное состояние и смена настроений наделяют художника с биполярным расстройством творческой мощью 74 .

Рут Ричардс из Гарвардского университета зашла в своем анализе дальше 76 . Она проверила гипотезу, что генетическая предрасположенность к биполярному расстройству может быть сопряжена с предрасположенностью к творчеству. Изучив не страдающих этим расстройством ближайших родственников больных, она обнаружила, что корреляция действительно существует. На основе этого Ричардс предположила, что гены, определяющие повышенный риск развития биполярного расстройства, могут определять и повышенную склонность к занятию творчеством. Это не значит, что биполярное расстройство предрасполагает к творчеству. Это значит, что люди – носители генов, ассоциированных с биполярным расстройством, отличаются повышенным рвением, энтузиазмом и энергичностью, способствующими творчеству и находящими выражение в нем. Эти исследования подчеркивают важность вклада генетических факторов в творческий потенциал.

Люди с расстройствами аутистического спектра подходят к решению творческих задач иначе, чем нейротипичные. В исследовании этих двух категорий людей группа Мартина Доэрти из Университета Восточной Англии обнаружила, что люди с большим количеством аутистических черт генерируют меньше идей, но их идеи более оригинальны. Доэрти предполагает, что такие люди с большей вероятностью приходят прямиком к менее стандартным идеям, потому что не столь сильно полагаются на ассоциации и память, которые могли бы ограничить креативность их мышления 77 .