Алексей Ракитин - Все грехи мира. Книга IV

Последнее преступление, традиционно связываемое с активностью «Ново-Орлеанского Убийцы топором», произошло в ночь на 27 октября 1919 г. Жертвой его стал Майк Петитон (Mike Pepitone), спавший в квартире, в которой кроме него находились ещё 7 человек. Жена услышала странные звуки в спальне мужа и направилась туда, её появление вспугнуло неизвестного мужчину, пустившегося наутёк. Петитон от полученных ранений скончался.

Хотя «ново-орлеанские убийства» традиционно объединяются в одну серию и связываются с одним человеком, на самом деле они, с большой вероятностью, связаны с активностью по меньшей мере двух преступников, один из которых — это известно по описаниям свидетелей — чернокожий, а другой — белой расы. Кроме того, ряд преступлений из приведенного выше списка, по-видимому, связан с деятельностью мафии, запугивавшей строптивых торговцев. Есть ряд веских доводов в пользу такого предположения. Не станем сейчас останавливаться на этих нюансах — для их анализа надо углубляться в совершенно лишние в рамках нашего повествования детали — отметим лишь, что убийства топором в Новом Орлеане в период 1908–1919 гг. — это дело рук не одного серийного убийцы и, скорее всего, даже не 2-х, а 3-х [или даже большего их числа].

В любом случае, всё, что происходило в Новом Орлеане в те годы, никак не связано с «Американским Убийцей топором», антигероем этой книги. В этом нас убеждает беспристрастный анализ криминального поведения, продемонстрированного ново-орлеанским убийцей (убийцами).

Тезисно разъясним, что же имеется в виду:

— В Новом Орлеане жертвами становились люди, проживавшие в районах плотной жилищной застройки, порой в условиях, при которых в одном доме размещались несколько семей. "Американский Убийца топором" нападал на семьи, проживавшие в отдельно стоявших домах, преимущественно в малонаселенной местности. Тот, кто прочитал эту книгу, знает, что у этого правила имелось несколько исключений, но это именно исключения, лишь подтверждающие справедливость данного наблюдения.

— Жертвами "ново-орлеанских убийств" становились преимущественно молодые люди, владельцы продуктовых магазинов, эмигранты в первом поколении, имевшие достаток выше среднего. Как мы знаем, "Американский Убийца топором" убивал людей любых возрастов, половой принадлежности и достатка.

— Преступник или преступники, орудовавшие в Новом Орлеане, демонстрировали удивительную неэффективность нападений, учитывая то, насколько смертоносным оружием они пользовались. Нельзя не поражаться тому, как много людей выжило после получения ударов по голове топором. «Американский Убийца топором» напротив, в своих нападениях был исключительно эффективен — ни в одном из десятков эпизодов, описанных в 6 частях этой книги, мы не видим ни одного выжившего! Одна из причин неэффективного использования топора преступником (или преступниками) в Новом Орлеане заключается в том, что в качестве ударной поверхности практически во всех случаях использовалось лезвие топора. Но человеческая голова — не полено, которое лезвие топора гарантированно рассекает (либо застревает, защемляясь между волокнами). При косонаправленном ударе по черепу лезвие скользит по кости, отделяя кожу и причиняя скальпирующую рану, но не проникая внутрь. На эту особенности использования топора в качестве оружия ближнего боя мы уже указали ранее — в главе «Попытка криминалистического анализа преступлений, совершенных в ночное время с использованием топора в восточных штатах США в начале XX столетия» [13] Речь идёт о 2-й главе части II настоящей книги. Подробнее см. «Все грехи мира. Книга I», стр. 314—315 . «Ново-Орлеанский Убийца топором» этих нюансов не понимал, поэтому бил лезвием. А вот наш антигерой — «Американский Убийца топором» — всё прекрасно понимал и потому орудовал именно обухом.

— Убийца в Новом Орлеане, или по крайней мере один из убийц, пользовался довольно необычным способом проникновения в жилища, который и продемонстрировал в нескольких эпизодах. Он вынимал во входной двери одну из нижних секций [филёнку], благодаря чему получался лаз подобный тому, что иногда делают для домашних животных, только большего размера. «Американский Убийца топором» никогда ничего похожего не делал — он либо проникал в дом через окно, либо через дверь чёрного хода, которую открывал весьма квалифицированно, без порчи замка.

Несколько фотографий входных дверей на местах ночных нападений в Новом Орлеане в 1918–1919 гг. Можно видеть, что из нижних частей дверных полотен вынуты филёнки.

— "Американский Убийца топором", по-видимому, был привязан к железно-дорожным направлениям и бродяжничал по стране, переезжая с места на место в поездах. Об этом немало говорилось в настоящей книге и по мнению автора, подобное предположение кажется довольно очевидным ввиду удаленности мест нападений и интервалам между ними. Преступления в Новом Орлеане связаны с этим городом и его пригородами и не имеют чёткой локализации по районам — тут скорее можно говорить о том, что места преступлений равномерно распределены по территории города. Преступник не демонстрирует ни малейшей связи с железной дорогой и можно даже утверждать обратное — когда свидетели видели подозреваемого после преступления или преследовали его, тот удалялся от железно-дорожных линий.

— Кроме всего, изложенного выше, нам известны описания внешности "Американского Убийцы топором" и преступника из Нового Орлеана. И они радикально не совпадают. Тот человек, что действовал на Среднем Западе [и был замечен не связанными между собой свидетелями по различным эпизодам], был невысоким и худощавым. А преступник из Нового Орлеана описывался как крупный, атлетически сложенный мужчина. Причём в одном из эпизодов потерпевший описывал чернокожего мужчину высокого роста, что устраняет возможность всякого сходства с антигероем настоящей книги.

— Наконец, нельзя не отметить очевидного несовпадения степени ожесточения, которое можно видеть в преступлениях «Американского Убийцы топором» и в «Ново-орлеанских убийствах». Преступник, ставший антигероем этой книги не просто убивал всех, попадавшихся ему на пути — нет! — он преследовал тех, кто пытался от него убежать и для этого даже выбегал из дома. Такое происходило нечасто, но примеры подобного поведения в этой книге есть. А вот в Новом Орлеане мы видим нечто совсем иное — убийца с топором в руках пускается наутёк при появлении женщины! Да что там женщины — он бросился наутёк при появлении двух юных девушек. Он убегал даже от человека, которого ранил во время сна, а тот проснулся и стал подниматься с кровати. Невозможно представить, что «Американский Убийца топором» пустился в бегство в схожей ситуации. Другое отличие, связанное с жестокостью, проявляется в количестве ударов, наносимых убийцей. В Новом Орлеане нападавший зачастую ограничивался 2 и даже 1 ударом топора. А вот наш антигерой колотил обухом так, что череп раскалывался на десятки и даже сотни осколков. И удары эти, скорее всего, наносились не за один раз, а в несколько приёмов, то есть тяжело ранив или убив жертву в начале нападения, убийца возвращался к ней в дальнейшем и бил снова. И проделывал такое он, возможно, не единожды. В своём гневе этот человек просто не мог остановиться, фаза его эмоционального «кипения» была не только крайне острой, но и продолжительной по времени. Ничего подобного в Новом Орлеане мы не видим.