Мишель Жуве - Наука о сне. Кто познает тайну сна – познает тайну мозга!

III. Чувственные явления? Можно ли объяснить, что такое красный цвет, человеку, который, никогда его не видел? (Например, слепому от рождения).

IV. Может ли существовать знание без сознания?

V. В последней главе мы рассмотрим до сих пор не решенную проблему самосознания, эго или « self », поскольку эволюция нашего мозга, хоть и происходила на протяжении сотен тысяч лет, но так и не сделала его достаточно совершенным для того, чтобы позволить нам окончательно познать самих себя.

• Первая ошибка

Сознание — совсем не подходящая тема для научного исследования, потому что оно не имеет сколько-нибудь точного определения. Понятие сознания в лучшем случае — невнятное, а в худшем — мистическое!

На самом деле сознание возникает утром при awareness (пробуждении) и продолжается до наступления сна или комы. Сознание может быть и при сновидении. Следствия из этого определения следующие: это субъективное состояние, присущее человеку и высшим позвоночным. Мы ничего не можем сказать по поводу сознания у червей или улиток.

Сознание не нужно путать с вниманием, например, я осознаю, что на мне надета рубашка, но внимания на нее не обращаю!

Сознание также не нужно путать с самосознанием. Я осознаю, что обладаю сознанием, но не уверен в наличии сознания у другого человека или животного. Тем не менее, тот факт, что сознание не является «наблюдаемым», не означает, что оно вообще находится за пределами научного исследования (так же, как например, Большой Взрыв, электроны и т. д.)

• Вторая ошибка

Наука, по определению, объективна, но сознание, по общепринятой дефиниции — субъективно. Следовательно, науки о сознании быть не может.

Различие между объективным и субъективным прежде было довольно расплывчатым, но Декарт сделал его более понятным. Однако в настоящее время следует различать эпистемологическую и онтологическую разницу между этими понятиями, например.

Различие эпистемологическое:

— объективное: Рембрандт родился в 1906 году [31] На самом деле Рембрандт родился в 1606 году. — Прим. В.К. ;

— субъективное: Рембрандт как художник лучше, чем Рубенс.

Индийское мышление и все системы йоги игнорируют функции легких. Они верят в существование двух дыхательных путей, начинающихся на уровне ноздрей и спускающихся к основанию позвоночного столба. Первый путь, называемый ida , спускается по левой стороне тела и служит для вдоха (а также для переноса духовной сущности бессмертной жизни). Другой путь, правый, называемый pingala , служит для выдоха и выведения бесценного жизненного начала. Эти два пути могут обвиваться вокруг позвоночного столба, но друг с другом не взаимодействуют, за исключением перинея, области промежности, где они могут проникать в sushumna [32] Скорее всего, подразумевается позвоночный столб/спинной мозг. — Прим. В.К . , который они называли cord of hope (канат надежды), или центральный психический путь.

Таким образом, задолго до того, как на Западе стали искать место нахождения духа или сознания, йоги указывали на особый вид дыхания, сопутствующий медитации, увеличивающий продолжительность вдоха и направляющий воздух вдоль cord of hope , того места, где находится сознание. Жители Тибета считают, что существует пять состояний сознания, находящихся в пяти центрах, имеющих форму лотоса, которые называются «колесами», или «чакрами», расположенными вдоль cord of hope . Понятие сознания применяется как к телу, так и к духу. Эти центры связаны с пятью чувствами (обоняние, вкус, зрение, слух и осязание) и пятью способностями (движение, схватывание, выделение, рождение потомства и речь).

Человеческая индивидуальность соединяется с Вселенной благодаря высшему центру, расположенному над глазами. В этом месте, называемом Manas , расположены «дух, разум и мысль». Однако Ahamkara — самосознание и память — локализованы на уровне чакры сердца. Интересно, что в китайском мировоззрении эмоции или действие нигде не локализованы.

В целом знание основ восточной мифологии позволяет понять полное равнодушие жителей Азии к психическим функциям, что обеспечивает их очень высокую толерантность к аберрантному поведению (кататонии, мании, эпилепсии).

История концепции сознания началась, если не считать нескольких обязательных предварительных упоминаний греческих философов, в 1696 году с Локка и завершилась к 1950 году Поппером, но в те годы практически нулевые познания в мозговой деятельности не позволили никому из них разобраться в механизмах сознания (возникающего под влиянием внешнего или внутреннего опыта). Поэтому эта сфера всегда принадлежала философам и психологам с их порой малопонятными идеями.

Два самых крупных философа античности не затрагивали проблему сознания, и концепция сознания не оставила никакого следа в сочинениях древнегреческих философов. Верно также и то, что встречающееся у некоторых древнеримских авторов латинское слово conscientia ( cum scientia; от лат. conscientia — «осведомленность; сознание; совесть» ) имело моральный смысл в римском праве, выражающее тот факт, что некто считает свидетелем самого себя.

В 1520 году он записался на медицинский факультет университета Монпелье, где занимался толкованием текста Гиппократа. В 1532 году работал врачом в больнице Отель-Дьё в Лионе. В 1534 году опубликовал « Гаргантюа », где впервые встречается термин conscience, сознание (в смысле — «моральное сознание, совесть»): «Но, как сказал премудрый Соломон, мудрость в порочную душу не входит, знание, если не иметь совести, способно лишь погубить душу, а потому ты должен почитать, любить и бояться Бога…» [33] Рабле Ф. Гаргантюа и Пантагрюэль / пер. Н. Любимова. — М.: ГИХЛ, 1961. — 727 с.: ил. . Сорбонна осудила его произведение.

Он учился в Парижском университете и католическом университете Лувена. Его можно считать первым анатомом нового времени, так как он совершил великое множество вскрытий. Он стал первым врачом при Карле V. Им были забыты уроки Гиппократа относительно превосходства мозга над сердцем. Он отверг вентрикулярную концепцию умственных способностей, напоминая, что «желудочки мозга есть и у глупых ослов», и однажды отказался раз и навсегда от идеи, что сердце — это «верховный правитель», ради того, чтобы уступить это место мозгу, который реально «управляет всем и даже нашими мыслями». Без Везалия концепция сознания еще долго не была бы принята.