Райан Холидей - Препятствие как путь

Лучше создания вещей в своем воображении только их создание в реальной жизни. Конечно, фантазировать куда веселее, чем разрушать иллюзии. Но какой цели это служит? Только настраивает вас на разочарование. Химеры словно бинты: они доставляют боль, только когда их отрывают.

С помощью предвидения мы получаем время на выстраивание защиты или даже предотвращение беды. Мы готовы уклониться от курса, потому что продумали маршрут отступления. Мы готовы сопротивляться крушению, если дела пойдут не так, как планировалось. Имея предвидение, мы можем выдержать всё.

Мы равно готовы к успеху и неудаче.

ИСКУССТВО УСТУПАТЬ

Желающего судьба ведет, нежелающего тащит­.

Клеанф, греческий философ-стоик

Томас Джефферсон, один из авторов американской Декларации независимости, был спокойным, задумчивым и замкнутым человеком и, как теперь предполагают, имел дефект речи. Во всяком случае, по сравнению с современниками, выдающимися мастерами слова американцем Патриком Генри, британцами Джоном Уэсли, Эдмундом Бёрком, он был ужасно плохим оратором. Однако Джефферсон отдал свое сердце политике и поэтому был вынужден решать — либо учиться говорить красиво, либо смириться.

Он предпочел последнее, а энергию направил на создание письменных текстов. Здесь он нашел призвание. Он обнаружил, что может ясно выражать мысли. К Джефферсону обратились для написания Декларации независимости, он создал один из самых важных документов в истории и стал одним из отцов-основателей США — так называют группу людей, сыгравших ключевую роль в становлении американской государственности.

Джефферсон не был оратором, но признавал, что пишет лучше, чем говорит, и действовал соответствующим образом. То же справедливо и для Томаса Эдисона, создателя фонографа, — он был практически полностью глухим, но большинство людей об этом не подозревали. Или слепая и глухая Хелен Келлер — писательница, лектор и политическая активистка. Принятие своих недостатков вместо раздражения позволили им развить другие чувства, позволявшие адаптироваться к реальности.

С этим не всегда стоит соглашаться, но ограничения в жизни могут быть полезны. Особенно если мы готовы принять их и позволить им направлять нас. Они подталкивают нас и развивают в нас умения, которые иначе были бы недоступны. Мы предпочли бы иметь всё? Конечно, но это от нас не зависит. Как сказал Сэмюэл Джонсон, литературный критик, поэт и подлинный гений, «это ум с большими общими способностями, который случайно обращен в каком-то конкретном направлении».

Такая направленность требует согласия. Требует принятия.

Нам нужно позволять чему-нибудь случаться.

Но я не хочу сдаваться! Я хочу бороться!

Согласитесь, вы не единственный человек, который вынужден принять то, что не особо нравится. Это часть нашей жизни. Если кто-то начнет принимать близко к сердцу сигналы светофора, вы сочтете его сумасшедшим. И тем не менее именно это делает с вами жизнь — она указывает, в каком месте надлежит остановиться. Или сообщает: на следующем перекрестке пробка, а на этой дороге устроен неудобный объезд. Мы не можем пренебрегать фактами (это неразумно) ими спорить с ними — мы просто принимаем их. Это не значит, что они помешают нам добраться до места назначения. Но они заставят нас изменить маршрут и продолжительность поездки.

Когда доктор ставит диагноз или дает какие-то предписания — даже если они вам не нравятся, — как вы поступаете? Соглашаетесь и выполняете. Лечение не обязано быть приятным, но вы понимаете: если отложить или затянуть — будет хуже.

После того как вы отделили то, что зависит от вас, от того, что от вас не зависит (τὰ ἐφ′ ἡμῖν, τὰ οὐκ ἐφ′ ἡμῖν), внимание смещается к тому, что не поддается контролю. Но что вам остается? Только одно — принять.

Выстрел не поразил мишень.

Акции упали до нуля.

Погодные условия нарушили поставки товара.

Скажите вместе со мной: C’est la vie. — Такова жизнь. Все замечательно.

Вы не обязаны справляться или обращать себе на пользу все что угодно. Когда причина проблемы находится не в нас, лучше принять ее и двигаться дальше. Перестать бороться и заключить соглашение. Стоики называли это искусством уступать.

Сразу уточним: это не то же самое, что сдаваться. И это не имеет ничего общего с действием — это для того, что невосприимчиво к действию. Намного проще говорить о том, как все должно быть. Но требуется сила, смирение и воля, чтобы принять окружающее таковым, каково оно на самом деле. Это требует смотреть в лицо неизбежности.

Все внешние события могут быть равно полезными для нас, поскольку мы способны перевернуть их и использовать. Они могут преподать нам урок, который мы так и не собрались бы выучить.

У Фила Джексона, тренера баскетбольного клуба Los Angeles Lakers, обострилась давняя травма бедра, и в 2006 году ему пришлось согласиться на операцию. После нее он оказался в специальном кресле и уже не мог, как раньше, перемещаться вдоль боковой линии и взаимодействовать с командой. Сначала Джексон беспокоился, что это помешает ему управлять игрой. На самом деле он сидел у боковой линии выше скамейки игроков, и это только добавило ему авторитета. Он научился утверждать себя без физического доминирования и подавления, как это происходило раньше.

Но чтобы воспользоваться неожиданно возникшими плюсами, мы должны сначала принять неожиданные минусы — при том, что нам хотелось бы не иметь их вовсе. К сожалению, мы ненасытны. Мы инстинктивно думаем, что по-иному было бы лучше. Начинаем мечтать, что мы предпочли бы, будь у нас выбор. И редко задумываемся, насколько хуже могли сложиться дела.

Ситуация всегда может быть хуже. Не хотим накликать беду, но подумайте над тем, что написано ниже.

Вы потеряли деньги?

Но могли потерять друга.

Потеряли работу?

А если бы руку или ногу?

Потеряли жилье?

Но ведь могли потерять вообще всё.

И тем не менее мы ноем и жалуемся: у нас что-то отняли. Мы по-прежнему не умеем ценить то, что имеем.

Гордыня, лежащая в основе представления, что мы способны изменить все, довольно нова. Сегодня мы можем переслать документы в любую точку мира за считаные секунды, можем разговаривать с любым человеком, где бы он ни находился, и видеть его, как будто находимся в одной комнате, с точностью до минут предсказывать дождь, очень легко поверить, что природа покорена и подчиняется нашим капризам. Естественно, это не так.

Люди не всегда думали, как мы. Древние (и даже те, кто жил позже) произносили слово «судьба» куда чаще, чем мы, поскольку были лучше знакомы с капризами и случайностями мира. События считались «волей божьей». Судьбу определяли мойры — богини, которым подчинялись жизнь и участь людей, часто без их особого согласия.