Райан Холидей - Препятствие как путь

Представьте, что он написал это сейчас. Что он сказал бы о вас?

Б о льшая часть людей моего поколения после колледжа вернулась к родителям. Безработица среди них вдвое превышает средний уровень по стране. Исследование Мичиганского университета 2011 года показало: многие выпускники даже не пытаются научиться водить машину. Они говорят: если на дороге пробки, то зачем получать права, которые все равно бесполезны?

Мы ноем, когда дела идут не по-нашему. Мы сокрушаемся, когда не сбывается то, что нам «обещано», — даже если этому не дали случиться. Вместо дела мы сидим дома и играем в видеоигры, путешествуем или, что еще хуже, платим за дальнейшее обучение с помощью очередного кредита, который придется отдавать. А потом удивляемся, почему нам не становится лучше.

Было бы куда разумнее следовать примеру, описанному Эмерсоном. Пробовать не что-то одно, а «все профессии — рабочего, фермера, торговца, владельца школы, проповедника, редактора газеты, конгрессмена и так далее, год за годом, и всегда, подобно кошке, падать на лапы»41.

Это упорство. Эмерсон говорил, что «с ощущением уверенности в себе появятся новые силы». В упорстве хорошо то, что остановить его может только смерть. Как утверждал Бетховен, для человека с талантом и желанием трудиться не существует никаких преград.

Мы можем двигаться в обход, потерпеть неудачу или отступить. Мы можем решить, что динамика и поражение не исключают друг друга — но движение вперед возможно, даже если нам перекрыли какое-то конкретное направление. Наши действия можно стеснить, но волю — нет. Наши планы (и даже наши тела) можно разрушить. А убеждения? Неважно, сколько раз нас отбросили назад — только мы решаем, не попробовать ли еще раз. Или пойти другим путем. Или, на худой конец, принять эту реальность и поставить новую цель.

Если вдуматься, решимость несокрушима. Ничто, кроме смерти, не может помешать вам пользоваться правилом Черчилля — «продолжай двигаться». Отчаяние? Это ваше дело. Если вы выбрасываете белый флаг, вам некого винить. Мы не управляем преградами и людьми, которые их перед нами воздвигают. Но мы управляем собой, и этого достаточно.

Настоящая угроза для решимости — не то, что произойдет с нами, а мы сами. Зачем вы становитесь злейшим врагом самому себе?

Держитесь и упорствуйте.

НЕЧТО БОЛЬШЕЕ, ЧЕМ ВЫ

Задача человека — делать все возможное, чтобы в мире стало лучше жить, причем всегда помнить, что результаты этих усилий будут бесконечно малыми, и всегда заботиться о своей душе.

Лерой Перси, американский юрист, плантатор и сенатор

Пилота Джеймса Стокдэйла сбили в Северном Вьетнаме в 1965 году. Он успел раскрыть парашют и несколько минут до земли размышлял, что его ждет внизу. Плен? Однозначно. Пытки? Вероятно. Смерть? Возможно. Никто не знал, сколько все это продлится и увидит ли он снова свою семью и дом. Но в миг, когда Стокдэйл приземлился, размышления прекратились. Он не может думать о себе — у него есть цель.

Десятью годами ранее, во время Корейской войны, уродливые стороны инстинкта самосохранения вылезли из американских солдат во всей красе. В ужасных ледяных лагерях военнопленных каждый был сам за себя. Желание выжить заставляло запуганных до смерти заключенных драться и даже убивать таких же солдат — оно не было направлено на то, чтобы сражаться с противником или организовать побег.

Стокдэйл во Вьетнаме служил в морской авиации и был в звании коммандера42. И он знал, что, попав в плен, окажется самым высокопоставленным офицером флота, когда-либо захваченным вьетнамцами. И еще он сознавал, что не может ничего сделать. Однако в качестве старшего офицера он мог бы обеспечить руководство и поддержку коллегам по заключению (среди них, кстати, оказался будущий сенатор Джон Маккейн). Он мог не допустить повторения корейской истории, но при этом помогать своим людям и руководить ими — и этим определялась его зона ответственности. Он занимался этим больше семи лет, из которых два года провел в одиночке в ножных кандалах.

Стокдэйл относился к своим обязанностям всерьез. В какой-то момент он был близок к самоубийству — но не ради прекращения своих страданий, а в знак протеста. Другие солдаты простились на той войне с жизнью. Он не опозорит их память и принесенную ими жертву, он не позволит использовать себя в качестве инструмента. Он убьет себя, но не станет вредить другим людям — пусть даже против собственной воли, чем бы ни угрожали ему надзиратели.

Но он был живым человеком. И люди вокруг него тоже. Первое, что он сделал, — отказался от всех представлений о том, что происходит с людьми, когда из них многочасовыми пытками выбивают информацию. Он создал в лагере сеть поддержки солдат, которые стыдились того, что их сломали. Он говорил: мы вместе. Он предложил им лозунг: Unity over Self. Получалось: U.S. — Соединенные Штаты, или Единство выше «я».

Джон Маккейн расценивал происходящее так же, как и Стокдэйл, и так же был готов вынести неописуемые пытки по тем же причинам. Надеясь запятнать военную славу семьи Маккейна, вьетконговцы не раз предлагали ему освобождение и возможность вернуться домой. Он не соглашался. Он не мог отступиться, несмотря на личную заинтересованность. Он предпочел остаться и обрек себя на пытки.

Эти два человека не были фанатиками — они сомневались в целесообразности войны во Вьетнаме. Но у них была зона ответственности — их люди. Они заботились о других заключенных и черпали силу в том, что ставили чужое благополучие выше собственного.

Будем надеяться, вы никогда не окажетесь в лагере для военнопленных. Но мы живем в сложных экономических условиях, а они могут иногда создавать ощущение безнадежности.

Вы молоды, вы не были причиной, это не ваша вина. Мы все в этой передряге. Но от этого только проще потерять чувство собственного «я», не говоря уже об ощущениях других людей. Проще думать в глубине души: мне плевать на других, надо заботиться о себе, пока не поздно. Особенно когда руководители вашего сообщества показывают: именно так они относятся к вам, когда дело принимает крутой оборот. Но вы откажитесь. Именно в этот момент мы должны показать нашу силу воли.

Несколько лет назад, в разгар финансового кризиса, художник и музыкант Генри Роллинз сумел выразить этот человеческий долг лучше, чем тысячелетние религиозные учения:

«Люди готовы отчаяться. Они могут демонстрировать вам не лучшие свои стороны. Но вы никогда не должны опускаться до уровня тех, кто вам не нравится. Сейчас самое время иметь внутренний моральный и гражданский стержень. Иметь моральный и гражданский компас. У вас, молодых, есть прекрасная возможность быть героями».

Вам не нужно быть мучеником. Когда мы сосредоточены на других, помогаем им или просто показываем хороший пример, растворяются наши собственные страхи и неприятности. У нас не остается на них времени. Общая цель дает нам силу. Желание сдаться или поступиться принципами внезапно ощущается более эгоистичным, когда мы думаем о людях, которых затронет такое решение. Но то, что препятствия вызывают у нас скуку, ненависть, разочарование или замешательство, не означает, что такие же чувства возникнут у других.