Эви Пумпурас - Стань неуязвимым. Как обрести ментальную броню, научиться читать людей и жить без страха

Однако, самой замечательной чертой в нем было то, что и на свежепроложенной тропе близ Ранчо, и на лужайке Белого дома, – это был один и тот же человек. В мире политики, где правят лицемерие и притворство, я никогда не видела, чтобы его характер изменился хоть на йоту. Ни в Уэйко, ни в Белом доме; ни в объективе камер, ни когда они выключались. Он всегда оставался искренним и настоящим. Это был честный, цельный, четко следовавший своим принципам человек; такие качества нечасто встретишь среди представителей верховной власти Вашингтона, где каждый пытается произвести на тебя впечатление искусственно созданной версией самого себя.

Я много думала об искренности президента Буша. Как женщина, оказавшаяся в сугубо мужской среде, я не раз испытывала на прочность собственную готовность подчиняться. Разумеется, существовали требования, которым мы все обязаны были подчиняться, независимо от пола: носить униформу и защитную экипировку, беспрекословно принимать назначение. Но в остальном у меня всегда был выбор, и никто не запрещал мне быть собой. В президентском самолете я читала Vogue, а не Guns & Ammo; красилась, могла носить волосы распущенными или убирать в хвост; делала маникюр, по крайней мере, раз в неделю – хотя, по-моему, кто-то из агентов-мужчин тоже этим не брезговал. Иными словами, мне не составило бы труда полностью скопировать модель поведения своих коллег мужского пола – женщины-агенты нередко это делали. Но я знала, что если поступлю так, то добровольно откажусь от части себя. В конце концов, это была моя работа, а не моя личность.

Президент Буш был главой государства на протяжении восьми лет – целых 13 % своей жизни. Он оставил этот пост в возрасте шестидесяти трех лет. Оставшиеся 87 % пришлись на другие грани его личности – губернатор, владелец техасской бейсбольной команды, муж, сын, отец, а теперь и художник. Он отлично знал, кто он, и никому не позволял усомниться в своей искренности и честности.

Городок Кеннебанкпорт расположен на Атлантическом побережье штата Мэн, примерно в пятидесяти километрах к югу от Портланда. Неподалеку от городка в 3600 жителей есть скалистый участок под названием Уокер-Пойнт. С самых 1970-х здесь располагался второй дом президента США. Это было секретное место, помимо официальной резиденции в Вашингтоне; сюда приезжали, чтобы на время забыть о том, что такое управлять свободным миром.

В этот День поминовения я была в Уокер-Пойнте вместе с семейством Буш в полном составе: президент Буш-старший с супругой Барбарой; их сын президент Буш-младший с женой Лорой; их дочери-двойняшки Барбара и Дженна, их кузины, дяди, тети… словом, все генеалогическое древо. Поскольку загородные резиденции лишь немногим уступают Белому дому по уровню безопасности, мы стараемся держаться больше в тени и поодаль, чтобы вместе с безопасностью дать тем, кого мы защищаем, хоть немного по-настоящему личной жизни. К тому же, при таком скоплении важных персон дом был просто переполнен агентами в черных очках – ни дать ни взять, модный показ бренда «Ray-Ban». Я сидела на командном посту – отдельном помещении на территории поместья, служившем штаб-квартирой, – когда звякнул мой телефон. Это Барбара писала, что она собирается прогуляться вместе с мамой Лорой.

– Бирюза идет гулять с мамой, – объявила я другим агентам. Застегнув ремни на своем жилете, я вслед за командиром отряда безопасности миссис Буш вышла за дверь. Как это всегда бывает при подобных незапланированных «движениях», командир должен был идти на несколько шагов позади защищаемого, а прочие агенты – спереди и позади, на специальном транспорте.

– Мы просто хотим немного прогуляться, – сказала миссис Буш, когда мы встретили ее с дочерью у парадного крыльца дома.

– Конечно, мэм, – ответил командир отряда.

Когда первая леди и Барбара прогуливались по Уолкерc Пойнт, они ничем не отличались от обычных матери и дочери, решивших немного размяться… но Кеннебанкпорт – маленький городок. Все знали, кто это, а два вооруженных эскорта в черных внедорожниках, неотступно следовавших за ними на расстоянии нескольких метров, только усугубляли эффект.

– Миссис Буш! Миссис Буш! Можно с вами сфотографироваться?

Стоило только выйти за ворота поместья, как к ним подошли местные жители – тоже мать и дочь, которые по чистой случайности оказались на той же стороне улицы. Я хотела было возразить, но миссис Буш лишь молча посмотрела на меня, как бы говоря: «Ничего страшного» – и ответила женщине:

– Разумеется.

Барбара чуть отступила, приблизившись ко мне, миссис Буш с улыбкой встала рядом с женщиной. Мы сделали снимок, но женщине во что бы то ни стало хотелось завести разговор, и она принялась взволнованно щебетать. Барбара взяла мать за руку, резко прервав беседу и увлекая за собой.

«Спасибо!» – сказала ей миссис Буш, и мы пошли дальше по тротуару… Но не прошло и трех минут, как нас остановила еще одна женщина с целым выводком маленьких детей.

– Миссис Буш! Миссис Буш! – крикнула она.

Мы с командиром отряда вновь посмотрели на «Спокойную» – таково было кодовое имя Лоры Буш. Нашей работой было защищать ее от тех, чье присутствие в тот момент было нежелательно.

– Ничего страшного, – вновь сказала она.

И снова приветливо всем улыбнулась, они сфотографировались, и мы двинулись дальше. Пока похожий сценарий не повторился снова… А потом еще и еще. Машины гудели, люди махали руками. Даже я начала внутренне закипать. Но на лице первой леди не отразилось ни одной негативной эмоции. Я сбилась со счета, сколько людей попросили ее сфотографироваться вместе с ними, она же с каждым из них была так же терпелива и добра, как и с первой парой. Ни словом, ни жестом не выказала она ни малейшего раздражения или волнения. Такое кодовое имя было дано ей не даром.

Наконец, когда происходящее стало напоминать фарс, она повернулась к нам и сказала:

– Кажется, погулять сегодня не получится. Поехали назад.

Став командиром отряда, отвечавшего за безопасность Барбары, я много времени проводила с миссис Буш. Было в ней что-то особенное, это был человек удивительного воспитания и такта. Ее речь, движения, манера говорить с другими были наполнены теплом и искренностью. Ни разу на моей памяти она не отказалась уделить кому-то несколько минут своего времени, одарить улыбкой, сфотографироваться на память. Большинство тех, кого мы защищали, использовали агентов как буфер от назойливых прохожих (и это неудивительно). «Спокойная» же никогда так не делала. Она понимала, как важно для человека ее внимание, и не отказывала в нем.

Если описать миссис Буш одним словом, то это будет слово «грация». Именно оно точнее всего характеризует каждый ее поступок и каждое слово. По иронии судьбы, мое собственное имя, Эви, сокращенное от Эвиения, в переводе с греческого тоже означает «грация». Мне это имя всегда казалось совершенно для меня не подходящим. Напротив, чем старше я становилась, тем меньше этой самой грации оставалось во мне. Даже в детстве самой грациозной вещью, что я сделала, было уложить на лопатки собственного брата, как заправский рестлер.