Карл Юнг - Нераскрытая самость

Толкование снов и символов требует определенного ума. Оно не может быть механизировано и втиснуто в глупый и лишенный воображения мозг. Оно требует не только знания индивидуальности сновидца, но и самосознания со стороны толкователя. Ни один опытный специалист в этой области не станет отрицать, что существуют эмпирические правила, которые могут оказаться полезными, но применять их следует с большой осторожностью. Не каждый может овладеть этой «техникой». Вы можете следовать всем необходимым правилам и внешне безопасному пути познания, и все же попадете в трясину самой ужасающей бессмыслицы, проглядев кажущуюся незначительной деталь. Даже человек с высокоразвитым интеллектом может сбиться с пути, потому что никогда не учился пользоваться интуицией или чувствами, которые могут оказаться на прискорбно низком уровне развития.

Попытка понять символы сталкивает нас не только с самим символом, но и с целостностью личности, его породившей. Если аналитик готов к этому, он может добиться успеха. Как правило, необходимо тщательное исследование пациента и его культурного фона. В процессе можно многому научиться и таким образом заполнить пробелы в собственном образовании. Я сам взял себе за правило рассматривать каждый случай как совершенно новое явление, о котором мне не известно решительно ничего. Стандартные процедуры часто бывают полезны, пока аналитик имеет дело с поверхностным уровнем, но как только он соприкасается с жизненными проблемами, жизнь берет верх, и даже самые блестящие теоретические построения обращаются в пустой звук.

Это существенно осложняет обучение различным методам и приемам. Как я уже говорил, ученик должен приобрести множество специализированных знаний. Это даст ему необходимый ментальный инструментарий, но главным – умением обращаться с этими инструментами – можно овладеть только в том случае, если ученик сам подвергнется анализу, который познакомит его с собственным конфликтом. Это весьма сложная задача для некоторых так называемых нормальных, но лишенных воображения людей. Они просто не способны осознать, например, тот очевидный факт, что все психические явления происходят спонтанно. Такие люди предпочитают полагать, что все происходящее есть либо результат их собственных действий, либо патология, лечить которую необходимо таблетками или инъекциями. Они – живое доказательство того, как близка блеклая нормальность к неврозу. Более того, именно такие люди легче всего становятся жертвами психических эпидемий.

На всех высших уровнях науки воображение и интуиция дополняют интеллект. Даже физика, самая строгая из всех прикладных наук, в значительной степени зависит от наития, обусловленного бессознательными процессами, а не логическими умозаключениями (хотя впоследствии всегда можно продемонстрировать, какая логическая процедура могла привести к тому же результату).

Интуиция играет важнейшую роль при толковании символов и может обеспечить немедленное принятие со стороны сновидца. Хотя такие догадки субъективно убедительны, в действительности они весьма опасны, ибо ведут к ложному чувству уверенности. Они могут заставить толкователя и сновидца продолжать весьма поверхностный обмен идеями, который нередко выливается в нечто сродни совместному сновидению. Надежная основа подлинного интеллектуального и нравственного знания теряется, если человек довольствуется смутным чувством понимания. Обычно, когда людей спрашивают о причинах их так называемого понимания, они не в состоянии дать объяснение. Понять и объяснить можно только тогда, когда интуиция сведена к точному знанию фактов и их логических связей. Честный исследователь признает, что в некоторых случаях это невозможно, однако с его стороны было бы непорядочно отказываться от анализа на этом основании. Даже ученый – человек, а потому вполне естественно, что он, как и все, ненавидит вещи, которые не может объяснить, и, следовательно, разделяет распространенную иллюзию, что современная наука познала все, что только можно познать. Нет ничего более хрупкого и эфемерного, нежели научные теории, которые суть лишь инструменты, а не вечные истины.

Когда медицинский психолог увлекается символами, в первую очередь его интересуют «естественные» символы в отличие от символов «культурных». Первые происходят из бессознательных содержаний психики и, соответственно, представляют бесчисленные вариации основных архетипических мотивов. Во многих случаях они могут быть прослежены к своим архаическим корням, то есть к идеям и образам, которые мы встречаем в самых древних записях и в первобытных обществах. В этой связи я бы хотел обратить внимание читателя на такие книги, как исследование шаманизма Мирчи Элиаде, содержащее множество занимательных и поучительных примеров. [46] Shamanism: Archaic Techniques of Ecstasy (1964). – Примеч. авт.

«Культурные» символы, напротив, выражают «вечные истины» и до сих пор используются во многих религиях. Они подверглись множеству трансформаций и даже процессу более или менее сознательной проработки и, таким образом, стали représentations collectives цивилизованных обществ. Тем не менее они сохранили львиную долю своей первоначальной нуминозности и функционируют как положительные или отрицательные «предубеждения», с которыми обязан считаться всякий психолог.

Никто не имеет права отмахиваться от этих нуминозных факторов на сугубо рациональных основаниях. Они являются важными составляющими нашего психического устройства и движущими силами в построении человеческого общества, а потому не могут быть устранены без значительных потерь. Там, где они подавляются или игнорируются, их специфическая энергия исчезает в бессознательном, что ведет к непредсказуемым последствиям. Энергия, которая казалась утраченной, оживляет и усиливает материал, доминирующий в бессознательном, – тенденции, которые до сих пор не имели возможности проявиться или были лишены возможности свободно существовать в нашем сознании. Они образуют вездесущую разрушительную «тень». Даже те тенденции, которые могли бы оказать благотворное влияние, при вытеснении превращаются в истинных демонов. Вот почему многие благонамеренные люди по понятным причинам боятся бессознательного, а вместе с ним и психологии.

Наше время показало что` бывает, когда врата психической преисподней распахивают настежь. То, что никто не мог себе представить в идиллической невинности первого десятилетия нашего столетия, свершилось и перевернуло мир. С тех пор мир пребывает в состоянии шизофрении. Не только цивилизованная Германия извергла свою примитивность, но и Россия находится под ее властью. Даже Африка уже охвачена огнем. Неудивительно, что Западный мир чувствует себя неспокойно, ибо он не знает, до какой степени он подпал под влияние необузданного подземного мира и что он потерял из-за уничтожения всего нуминозного. Он утратил свои моральные и духовные ценности и подошел к опасной черте. Его моральная и духовная традиции рухнули, оставив после себя всеобщую дезориентацию и разобщенность.