Карл Юнг - Нераскрытая самость

Что означает утрата нуминозности, мы можем видеть на примере примитивных обществ: они теряют свой raison d’etre [47] Смысл существования ( фр. ). – Примеч. пер. , порядок своих социальных организаций, а затем распадаются и разлагаются. Сейчас мы находимся в аналогичном состоянии. Мы потеряли нечто такое, чего никогда не понимали по-настоящему. Наши духовные лидеры больше озабочены защитой своих институтов, нежели постижением тайны, которую представляют символы. Вера не исключает мысли (самого мощного оружия человека), но, к сожалению, многие верующие настолько боятся науки, а также психологии, что закрывают глаза на нуминозные психические силы, которые управляют их судьбой. Мы лишили все вещи их таинственности и нуминозности; ничто больше не свято.

Массы и их лидеры не понимают, что не существует принципиального различия между тем, как называть мировое начало: отцом (духом) или матерью (материей). В сущности, мы мало знаем и о том и о другом. С момента зарождения человеческого разума оба были нуминозными символами, значение которых заключалось в их нуминозности, а не в половой принадлежности или других случайных атрибутах. Поскольку энергия никуда не пропадает, эмоциональная энергия всех нуминозных феноменов, исчезая из сознания, не перестает существовать. Как я уже говорил, она вновь возникает в бессознательных проявлениях, в символических событиях, которые компенсируют нарушения сознательной психики. Наша психика глубоко обеспокоена потерей моральных и духовных ценностей, которые до сих пор упорядочивали нашу жизнь. Наше сознание больше не способно интегрировать естественный приток сопутствующих инстинктивных событий, который питает нашу сознательную психическую деятельность. Этот процесс уже не может протекать так, как прежде, ибо наше сознание лишилось органов, с помощью которых оно могло бы ассимилировать дополнительный вклад инстинктов и бессознательного. Этими органами ассимиляции были нуминозные символы, святость которых признавалась всеми.

Такое понятие, как «физическая материя», лишенное своей нуминозной коннотации «Великой Матери», больше не выражает эмоционального значения «Матери-Земли». Это просто интеллектуальный термин, сухой, как пыль, и совершенно нечеловечный. Точно так же «дух», отождествляемый с «разумом», перестает быть Отцом Всего Сущего. Он вырождается в ограниченный разум человека, и колоссальная эмоциональная энергия, выраженная в образе «Отца нашего», исчезает в песках интеллектуальной пустыни.

По мере развития наук наш мир дегуманизируется. Человек чувствует себя одиноким в космосе. Он перестал принимать участие в природе и утратил эмоциональную связь с ее явлениями, которые прежде имели для него символическое значение. Гром больше не глас Божий, а молния не кара Господня. В реке больше не живет дух, дерево уже не означает человеческую жизнь, змея не воплощает мудрость, а в горах не прячется великий демон. Ни вещи не говорят с человеком, ни он не может говорить с вещами – камнями, источниками, растениями или зверями. У него больше нет внешней души, отождествляющей его с диким животным. Его непосредственная связь с природой исчезла навсегда, а эмоциональная энергия, которую она порождала, погрузилась в бессознательное.

Эта чудовищная утрата компенсируется символами в наших сновидениях. Они поднимают на поверхность нашу изначальную природу, ее инстинкты и специфическое мышление. К несчастью, они выражают свое содержание на языке природы, который нам чужд и непонятен. Как следствие, перед нами стоит задача перевести этот язык в рациональные слова и понятия современной речи, которая освободилась от примитивных обременений, в частности от мистического участия в вещах. В наши дни говорить о призраках и других нуминозных фигурах не значит призывать их к жизни. Мы перестали верить в магические формулы; осталось не так много табу и подобных ограничений; наш мир избавлен от таких суеверий, как «ведьмы, колдуны и пугала», не говоря уже об оборотнях, вампирах, лесных душах и всех других необычных существах, населяющих первобытный лес.

По крайней мере, внешне наш мир кажется очищенным от всех суеверных и иррациональных примесей. Другой вопрос – очищен ли от примитивности внутренний мир человека (реальный, а не тот, каким мы его себе представляем, выдавая желаемое за действительное). Разве число 13 до сих пор не является табу для многих людей? Разве мало людей по-прежнему одержимы смешными предрассудками, проекциями и иллюзиями? Реалистическая картина человеческого разума обнаруживает многие примитивные черты и пережитки, которые все еще играют свою роль, словно за последние пятьсот лет ничего толком не изменилось. Современный человек представляет собой любопытную смесь черт, приобретенных за долгие века его умственного развития. Именно с этим человеком и его символами нам приходится иметь дело, а потому исследовать продукты его разума необходимо со всей возможной тщательностью. Скептические взгляды и научные убеждения существуют в нем бок о бок со старомодными предрассудками, устаревшими стереотипами мышления и чувствования, ошибочными толкованиями и слепым невежеством.

Таковы люди, продуцирующие символы, которые мы анализируем в их сновидениях. Чтобы объяснить символы и их значение, необходимо выяснить, остаются ли эти репрезентации такими же, какими они были прежде, или же они выбраны сновидением для своей особой цели из хранилища общечеловеческого сознательного знания. Если, например, в сновидении встречается число 13, возникает вопрос: верит ли сновидец в несчастливую природу числа, или сновидение просто намекает на людей, которые разделяют подобные суеверия? От ответа на этот вопрос и будет зависеть интерпретация. В первом случае сновидец по-прежнему находится под чарами несчастливого числа 13, а значит, будет чувствовать себя неуютно в номере 13 или за столом в компании из 13 человек. Во втором случае число 13 может быть не более чем упреком или осуждением. В первом случае это нуминозная репрезентация; во втором случае она лишена своей первоначальной эмоциональности и приняла безобидный характер нейтральной информации.

Данный пример иллюстрирует два способа проявления архетипов в повседневной жизни. В первом случае они предстают в своей первоначальной форме – это образы и в то же время эмоции. Об архетипе можно говорить только тогда, когда эти два аспекта совпадают. Когда есть только образ, это просто слово, как частица без электрического заряда. Тогда оно не имеет большого значения – это просто слово и ничего больше. Но если образ заряжен нуминозностью, то есть психической энергией, то он становится динамичным и влечет за собой определенные последствия. На практике было бы большой ошибкой относиться к архетипу как к простому названию, слову или понятию. Это нечто гораздо большее: это часть жизни, образ, связанный с живым человеком посредством эмоций. Слово само по себе – простая абстракция, разменная монета в интеллектуальной торговле. Но архетип – это живая материя. Она всегда принадлежит живому человеку, от которого ее нельзя отделить и использовать произвольно для разных целей. Она не может быть объяснена никаким иным способом, кроме способа, определяемого данным конкретным индивидом. Так, символ креста в случае доброго христианина следует толковать исключительно в христианском ключе, если только сон не дает веских оснований рассматривать его иначе, хотя даже тогда не следует упускать из виду его специфически христианский смысл.