Джесс Хилл - Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера

Адвокаты прямо предупреждают своих доверительниц: «Если будете выступать со слишком резкими обвинениями в адрес бывшего супруга, у вас отберут детей».

Мы слышим множество историй о бедных папах, которым закрыли доступ к детям. Помните того отчаявшегося отца, который по веревке взобрался на сиднейский мост Харбор-Бридж и развернул бело-розовые баннеры, на которых было написано: «Пожалуйста, помогите моим детям!» и «Дети важнее всего!». Обычно в таких случаях указывают на двух главных виновников происходящего – это Семейный суд, которым, как предполагается, манипулирует феминистское лобби, а также коварная мать, готовая говорить и делать все, что угодно, чтобы не дать бывшему мужу видеться с детьми. Этот стереотип глубоко проник в общество, так что во время общенационального опроса 2017 года 43 % австралийцев согласились с утверждением, что женщины, борющиеся за опеку над детьми, часто «выдвигают выдуманные или преувеличенные обвинения, связанные с домашним насилием, чтобы увеличить свои шансы на успех в суде». [6]

До того как я начала детально изучать этот вопрос, я тоже так думала.

Однако исследования показывают, что отцы выдвигают ложные обвинения во время «битв за опеку» так же часто, как матери, а может, даже чаще. Одна из наиболее детальных научных работ на эту тему, а потому и наиболее часто цитируемая по сей день, была опубликована в Канаде. [7] В 1998 году специальный комитет канадского парламента заслушал выступления нескольких групп по защите мужских прав и ряда экспертов, которые заявили, что коварные женщины намеренно голословно обвиняют своих партнеров в абьюзе, чтобы добиться своего в судебной тяжбе. Выступавшие провозгласили, что «лишь 15 % обвинений, сделанных в ходе бракоразводного процесса, были хотя бы отчасти подтверждены фактами». [8] Но проведенное в тот же год общенациональное исследование канадских ученых (то самое наиболее часто цитируемое исследование) показало совершенно иную картину. Обзор тысяч случаев, в которых потребовалось вводить меры по защите ребенка, продемонстрировал, что в таких делах сфабрикованные претензии, связанные с абьюзом, крайне редки (их выявлено примерно 4 %). В спорах об опеке процент выше – 12 % (самым частым ложным заявлением было то, что кто-то из родителей пренебрегает своими обязанностями). Но из этих 12 % такие голословные заявления чаще всего делает партнер, не являющийся опекуном, – как правило, это отец (43 % внутри 12 % случаев). Родственники и соседи – следующие в списке, они предъявляют ложные свидетельства в 19 % случаев. И только потом идут родители, являющиеся опекунами, обычно это матери – 14 %. Реже всего лгут суду дети (2 %). Авторы этого материала заключают: «Все это показывает, что преднамеренная фабрикация сведений скорее типична для тех, кто борется за опеку, но в данный момент опекуном не является (по большей части это отцы). Ложные свидетельства об абьюзе, представляемые ребенком или родителем-опекуном (как правило, это мать), встречаются реже».

Чиновники австралийского Семейного суда придерживаются очень разных мнений относительно ложных обвинений. В 2013 году судья Дэвид Колльер, уходя в отставку, сказал изданию The Sydney Morning Herald, что матери все чаще выдвигают в адрес отцов выдуманные обвинения в сексуальном насилии над детьми, чтобы мужчина не мог видеться с ребенком. [9] Но другой судья Семейного суда в конфиденциальном разговоре со мной назвал комментарий Колльера «неудачным и неуместным», а еще один судья также с глазу на глаз сказал, что в целом для родителей нетипично выдвигать друг против друга ложные обвинения. Это не значит, что отцы всегда получают справедливые вердикты суда и никогда не оказываются отрезанными от своих детей из-за клеветы. Есть невероятно грустные истории мужчин, которых жестокие и упорные манипуляторши заставили отказаться от претензий на опеку. Некоторые папы безуспешно пытаются защитить детей от матери-абьюзера, но все же такие случаи встречаются нечасто.

Когда я начала изучать эту тему в 2015 году, средства массовой информации мало ею интересовались. Никого не волновало, как извращенное применение семейного права сказывается на жертвах домашнего насилия и их детях. С тех пор ситуация начала меняться: была сформирована верховная Королевская комиссия, которая привлекла общественное внимание к проблеме. Известный детский омбудсмен Хетти Джонстон, баллотируясь в Сенат, собиралась с парламентской трибуны стимулировать работу комиссии. Джонстон считает это задачей первостепенной важности. По ее словам, самую большую угрозу для австралийских детей, как ни печально, сейчас представляет семейное законодательство!

Однако дело не всегда обстояло так. Когда правительство Уитлэма [142] Гоф Уитлэм – премьер-министр Австралии, 1972–1975 гг. ( Прим. ред. ) учредило в 1975 году Семейный суд, все сочли это серьезным шагом, способствующим дальнейшему развитию движения по освобождению женщин. В тот момент женские организации как раз праздновали победу – создание первого в Австралии приюта под названием Elsie’s, предназначенного для жертв домашнего насилия. Закон о семье 1975 года дал пострадавшим от мужей-агрессоров возможность быстро и недорого пройти процедуру развода, не привлекая лишнего внимания бульварной прессы. После этого все больше женщин делали выбор в пользу разрыва отношений с домашним тираном. Но и спрос на места в приютах рос.

К 1979 году открылось более сотни убежищ, финансируемых государством. В новом законе был сформулирован основной принцип для вынесения решений об опеке: суд должен руководствоваться прежде всего интересами ребенка. Однако тут же стали создаваться объединения по защите отцовских прав. В них вошло множество мужчин, ведь жены стали в массовом порядке покидать своих благоверных. Эти группы были настроены враждебно к Семейному суду. Их участники полагали, что он идет на поводу у коварных жен и предвзято относится к мужьям. Они громко высказывали свое неудовольствие, и новый судебный орган решил подробнее изучить выдвигаемые ими претензии. В 1979-м было проанализировано 430 дел о назначении опеки. Выяснилось, что в 78 % случаев женщинам удается утвердить свое право жить со своими детьми и заботиться о них. При ближайшем рассмотрении оказалось, что в 424 случаях из 430 фактически состязания супругов в суде как такого не было, и решение было принято по согласию сторон. [10] Исследования, проведенные в Австралии и других странах, показали: когда спор об опеке все-таки возникал, судьи чаще были склонны решать дело в пользу отцов. [11]

Защитники прав отцов развернули настоящую террористическую войну против судей по семейным делам.