Юрий Вагин - Доктор, почему Гарри Поттер? Персонажная психология в жизни

Далее в моей жизни случилось еще одно случайное событие. Мне – молодому ординатору, дали первую больную с шизофренией, и на вопрос, что делать, шеф опять-таки ответил: «Разговаривай». Однако таблетки в клизме ставить не обещал.

Я и разговаривал. Часов через двадцать разговоров «дефектная» хроническая больная с вялотекущей шизофренией на второй группе инвалидности с не первой госпитализацией рассказала, что заболела сразу, как вышла замуж. Муж после первой брачной ночи (или двух – не помню) уехал в командировку, а она – в гости к двоюродному брату в Питер. И каким-то образом у них там случился секс. А девушка воспитывалась в страшно ортодоксальной советской семье с непоколебимыми моральными устоями и была пропитана нравственностью, как труп в анатомичке формалином. Я так полагаю, что этот первый секс после свадьбы на нее как-то дурно повлиял.

По возвращении домой к мужу девушка почувствовала, что внутри ее тела ползают какие-то нехорошие мелкие паразиты, начала обследоваться и закончила обследование через полгода в областной психиатрической больнице. До меня ее лечили уже восемь лет. Лечение помогало. После назначения препаратов она реже говорила, что внутри у нее ползают паразиты, все больше спала или в двести пятьдесят шестой раз монотонно рассказывала студентам о своих ощущениях. Дома паразиты начинали ползать снова, и ее снова госпитализировали.

Итак, через 20 часов общения пациентка рассказала, с какого момента у нее начались телесные галлюцинации. В этот момент произошло еще три события: два одномоментных и не в моей жизни, а одно – отсроченное, зато в моей жизни.

Два одномоментных события произошли в жизни моей пациентки: она стала на порядок более живой и эмоциональной и у нее, простите, прошли галлюцинации.

Третье событие произошло в моей жизни. Я в недоумении (поскольку ни в одном учебнике психиатрии о таком неправильном поведении пациентов с шизофренией написано не было) пошел за советом к старшим товарищам. Старшие товарищи, а именно Лев Зиновьевич Трегубов, угостил меня сигаретой, выслушал, поинтересовался, не вру ли я, и предложил почитать Фрейда. Диссертация Льва Зиновьевича была посвящена неврозам, и под это дело ему в спецхране библиотеки в глухие советские времена дали возможность почитать работы Фрейда, чтобы критически осмыслить их в диссертации.

Так я впервые близко познакомился с Фрейдом. И это очень важное событие в моей жизни. А какое это имеет отношение к гомосексуальности, мы узнаем в следующей части.

Итак, после череды совершенно случайных событий я познакомился в психиатрической больнице с гомосексуалистами и с Фрейдом. И понял я, что это – хорошо. В смысле, все они хороши каждый по-своему.

Фрейд познакомился с гомосексуалистами раньше, чем я, поскольку пристально изучал человеческую сексуальность и высказывался в том смысле, что все мы бисексуальны не только физически и физиологически, но и психологически. Просто у гетеросексуалов гомосексуальные влечения подавляются и уходят в глубины бессознательного.

Если гомосексуальные влечения ушли не очень глубоко, то психика компенсирует это отрицательным отношением к гомосексуалистам, ибо мы всегда не любим тех, кто позволяет себе то, что мы тоже хотим, но не можем себе позволить.

Дальше простым дедуктивным методом от общего к частному передо мной встал логичный и логический вопрос: все люди бисексуальны, я – человек, значит, я – бисексуален, значит, где-то во мне скрываются латентные гомосексуальные влечения. Вопрос: где?

Гомосексуальных контактов не было. Гомосексуальных фантазий не было. Компенсаторная гомофобия отсутствует, что в соответствии с Фрейдом означает, что гомосексуальность зарыта во мне где-то очень глубоко. Так глубоко, что можно даже гомофобией не прикрываться.

Но не сдаваться же! Как человек любопытный и упертый, я стал искать. И нашел. Я ее просто за хвост поймал.

Как все было. Вы будете смеяться, но мне опять помогло главное искусство пролетариата – кино. Как сейчас помню, сидим мы с женой в 2000 году в кинотеатре «Художественный» и смотрим фильм «Идеальный шторм». Суть фильма, как помнится, заключается в том, что в какой-то рыбацкой деревушке закончилась рыба, а семьи нужно кормить, и рыбаки принимают решение плыть в какую-то «банку», где много рыбы, но очень опасно, потому что штормит.

Поплыли. Дальше, понятно, идеальный шторм. Все постепенно погибают, и в конце фильма последний рыбацкий баркас идет топориком ко дну, в капитанской рубке образовалась воздушная пробка, и главный герой с капитаном стоят по пояс в воде и о чем-то между собой за жизнь разговаривают. О чем – не помню.

Я засмотрелся на трагический финал. Мое бессознательное засмотрелось. И оно «просыпалось». Я неожиданно отчетливо где-то на заднем плане сознания «услышал» свою мысль: «А вот теперь можно и поцеловаться».

«Стоять! – радостно возликовал я. – Попалось!»

Это что получается, сообразил я, если два мужика на одном судне идут ко дну и никто никогда гарантированно не сможет узнать, что там произошло, то, значит, теперь можно и поцеловаться. Дорогое Бессознательное, так ты у меня, получается, двадцать четыре часа в сутки сканируешь окружающую реальность на предмет «можно» или «нельзя», и как только тебе кажется, что никаких опасных социальных последствий не будет, то сразу можно? То есть вопрос не в том, есть или нет во мне латентное гомосексуальное влечение, а лишь (как об этом и писал Фрейд) в его социальной табуированности.

В моем бессознательном гомосексуальность была забетонирована настолько глубоко, что, для того чтобы ее обнаружить, мне понадобились 35 лет, знания в области психиатрии, психологии и психоанализа и усиленная работа над собой.

После этого я стал еще больше доверять Фрейду и стал лучше понимать людей, которые бьют себя гетеросексуальным кулаком в гетеросексуальную грудь и утверждают, что «никогда» и «только не я». Если им при этом напомнить, что на гетеросексуальной груди, по которой они бьют гетеросексуальным кулаком, у них есть соски, то они перестанут бить по своей груди и начнут бить по лицу. Сказать, по чьему, или сами догадаетесь?

Поэтому, я думаю, что все мы изначально бисексуальны. Каким образом пойдет дальнейшее развитие сексуальности, зависит от многих факторов. Однако в конечном счете это совершенно не важно. Мы до настоящего времени не знаем точно, от чего зависит праворукость или леворукость. Мы знаем, что кто-то пишет правой рукой, а кто-то левой. Никому это не мешает. Точно так же есть самые различные проявления и направления сексуальной активности. Кто-то выстраивает отношения с мальчиками, а кто-то с девочками. Никому это не мешает, кроме людей, у которых представления о жизни сформировались еще в прошлом веке.